Отправлено: 11.02.07 23:53. Заголовок: "Я АБСОЛЮТНО НЕПРАВИЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК!"

"Хотелось бы что-то в жизни оставить после себя. По-настоящему оставить! Человек жив памятью, своими делами. Я не боюсь того, что профессия сможет помешать мне в обретении комфорта. Сегодня я вполне доволен своей личной жизнью и ее стыковкой с работой. Главное, чтобы окружающие понимали тебя, твое дело, чтобы живущие рядом люди уважали твое одиночество. По большому счету, каждый человек - одинок..."

 Отправлено: 21.03.07 15:29. Заголовок: Re:

brocard пишет:

цитата:

Пардон, что снова лезу со своими высказываниями

Лезьте почаще.
Я тоже думаю, что его время пришло. Последние работы замечательные. "Циничный взгляд" наконец-то дождался своего часа. Думаю, он и сам это уже понял. Про театр я тоже, к сожалению, ничего сказать не могу, но читала много положительных отзывов даже о тех маленьких ролях, которые он играет. (выложу скоро, наверное, в соответствующей теме )

 Отправлено: 22.03.07 17:41. Заголовок: Re:

ЧЕЛОВЕК, КОТОРОМУ НЕ ХВАТАЕТ ОДИНОЧЕСТВА
СЕРГЕЙ ЧОНИШВИЛИ РАБОТАЕТ В "ЛЕНКОМЕ", "ТАБАКЕРКЕ", НА ТЕЛЕВИДЕНИИ, В АНТРЕПРИЗЕ ДА ЕЩЕ ЗАКАНЧИВАЕТ ПИСАТЬ СВОЮ ВТОРУЮ КНИГУ

Он вполне современный, деловой человек - время у него расписано по минутам, пейджер непрерывно попискивает в кармане, артист постоянно отвлекается на него. При этом считает, что своя машина ему не нужна - на метро быстрее. 35-летний Сергей может работать 24 часа в сутки. Не изменяя своему родному "Ленкому", где играет в спектаклях "Королевские игры", "Варвар и Еретик", "Две женщины", "Мистификации", он выступает в постановках "Табакерки" - "Старом квартале", "Психе". Его молодой и порочный князь Вольдемар Шадурский из телесериала "Петербургские тайны" завоевал женские сердца, поэтому зрительницы стали надоедать артисту с автографами, журналистки бросились наперебой брать интервью. Я тоже оказалась в их числе...

- Сегодня, когда большинству актеров живется непросто и даже крупные мастера сцены остаются невостребованными, неожиданно всплывают новые имена, в основном благодаря телевидению. Это случилось и с вами. И хотя вы в театре Ленком работаете давно, судьба оказалась благосклонной к вам только сейчас. Почему?

- Я пришел в Ленком после Щукинского училища сразу на три спектакля: "Юнону" и "Авось", "Звезду и смерть Хоакина Мурьетты" и "Жестокие игры". Но через год меня забрали в армию, а когда вернулся, оказался не у дел. Я не успел вскочить в последний вагон кинематографа (сниматься начал очень поздно, в 1989 году), а потом начались "веселые" события в стране - переход к рыночной экономике, и театр на это отреагировал моментально - все творческие эксперименты, где можно было попробовать себя, прекратились. Поэтому с 1991 по 1993 год я только и делал, что танцевал в массовых сценах, больше мне ничего не светило. Если бы в это время не вышел антрепризный спектакль Андрея Житинкина "Игра в жмурики", я бы из профессии ушел.

- Выходит, вас спас Житинкин?

- Нет, меня выручило мое идиотское упрямство, хотя какое-то время я метался и даже собирался стать журналистом - как-то же надо было существовать... Ведь когда зарплата, полученная в театре, расходится за четыре дня и ты трясешься, что тебя могут забрать в милицию как бомжа без московской прописки, то тут и на стенку можно полезть...

- Значит, невыносимые жизненные обстоятельства заставили вас крутиться, искать работу на стороне?

- Конечно. При этом я всегда был ищущим человеком и никогда не сидел без дела. В том же Щукинском театральном училище с утра до ночи занимался актерским мастерством, ходил на все лекции, семинары. Одним словом, образовывался со страшной силой.

- Не было ли это связано с комплексом провинциала, который хочет доказать москвичам, что он не хуже их, а даже в чем-то лучше, образованнее?

- Не думаю. Мои родители, которые тоже работали в театре, дали мне на самом деле хорошее образование. Я окончил музыкальную школу, у нас дома отличная библиотека, да и круг общения был весьма интересный, все-таки Омский драматический театр - не последний в России. От провинциала у меня остались только чистосердечность, открытость, я не разучился удивляться.

- Позвольте узнать, чему вы удивляетесь?

- Человеческой необязательности и отсутствию профессиональных навыков в любом деле. Одновременно с этим удивляюсь, когда люди работают качественно, не думая о деньгах.

- Где же вы сейчас такое видели?

- В кинофирме "Синема-Фантом", где ребята зарабатывают деньги на стороне, чтобы потом на них снимать свои фильмы, не задумываясь, принесут они им какой-то доход или нет. Так могут себя вести только по-настоящему свободные люди, у которых нет комплексов по поводу отсутствия материальных благ, комфорта.

- А как вы относитесь к комфорту?

- Видите ли, смотря что под комфортом подразумевать. Если я привык курить дорогой табак, то стараюсь сэкономить на чем-то другом, но не отказывать себе в этом удовольствии. Да и окружающих ароматный дым не раздражает, значит, они тоже не испытывают дискомфорта. Став легальным москвичом после 17 лет жизни в столице и получив от театра квартиру, могу сказать, что это тоже комфортно.

- И теперь заняты евроремонтом?

- В первую очередь мне было важно, чтобы в квартире не текли краны, работал санузел и горел свет... Мебель бы тоже не помешала, но я не настолько богатый человек, чтобы покупать дешевые вещи... И потом, когда не дует, то можно спать и на полу...

- Ваша жена такого же мнения?

- В настоящее время у меня ее нет.

- Как вы переносите одиночество?

- Я бы сказал так: мне его не хватает. Дело в том, что моя публичная профессия психологически очень выматывает. Все время приходится быть на виду, общаться с разными людьми, постоянно держать "морду лица".

- А вот мне показалось, что вы любите быть в центре внимания и в вас есть некий азарт игрока, ведь недаром Марк Захаров дал вам в спектакле "Варвар и Еретик" роль авантюриста-француза... Или я ошибаюсь?

- Конечно, я люблю экстремальные ситуации и люблю рисковать. Мне намного интереснее ввестись за сутки на новую роль, чем полтора года ходить на репетиции и мусолить одно и то же. Нравится также одновременно работать в четырех местах: Ленкоме, "Табакерке", на телевидении и в антрепризе...

- Вас не обижает, что, работая столько лет в Ленкоме, вы не играете центральных персонажей, хотя при этом были награждены театральными премиями имени Иннокентия Смоктуновского и специальным призом "Чайка" за роль Ноздрева в "Мистификации"?

- Меня это не задевает, так как я не собираюсь заканчивать свою творческую биографию, к 50 годам надеюсь играть до старости. К тому же, если у артиста все замечательно складывается в молодости, то есть опасность в дальнейшем потерять контроль над собой, переоценить свои возможности. Ну а если в начале пути проходишь через серьезные испытания и при этом держишь удары судьбы, то, может быть, из тебя что-нибудь и получится. К тому же я очень суеверный человек, боюсь халтурить в профессии, ведь потом она может за это жестоко отомстить.

- Вы так же трепетно относитесь и к рекламе, в которой сейчас принимаете участие? Или это только источник дополнительного заработка?

- Не стану кривить душой: конечно, реклама дает жить более или менее сносно, но в то же время извлекаю из нее для себя какие-то профессиональные уроки. Например, умение в течение 20 секунд энергично и внятно донести до зрителей нужный текст. Не могу сказать, что я всеяден и соглашаюсь на любую работу, от многого приходится отказываться ради театра.

- Но если у вас сейчас так много предложений, то почему продолжаете держаться за Ленком и не перейдете, скажем, в "Табакерку"?

- Я не человек Олега Павловича, не его ученик.

- Разве у него работают только его ученики?..

- Дело не в этом. У нас с ним прекрасные творческие отношения, и он живет примерно по тому же принципу, что и я: много снимается в кино, в том числе в рекламе, играет в двух театрах. При этом совмещает несколько высоких должностей. И все-таки "Табакерка" - не мой родной дом, а в Ленкоме даже стены помогают. К тому же Марк Анатольевич умеет работать с артистами как никто другой. Хотя после выпуска "Мистификации" я знал, что в течение ближайших двух лет не получу ни одной новой роли, потому что Захаров будет занимать в спектаклях других артистов. Такая у него политика.

- В вашем характере есть что-то от Ноздрева?

- Скажу так: если бы мне в жизни встретился человек, подобный Ноздреву, ни в коем случае не стал бы с ним общаться. Тут мне очень помог Николай Васильевич Гоголь, заставивший меня надеть на себя "шкуру" авантюриста.

- Вы часто перечитываете Гоголя и других русских классиков?

- Сейчас нет. В основном читаю книжки, выходящие в Издательстве иностранной литературы в серии "Иллюминатор".

-Почему?

- Мне надо знать, как пишут современные иностранные авторы, чтобы понять, насколько я в своем письме вторичен по отношению к ним.

- Это что-то новенькое... Поясните.

- Дело в том, что сейчас я заканчиваю свою вторую книгу после "Незначительных изменений", в которой кроме стихов, трех рассказов, есть еще и фантастическая повесть об одном артисте.

- То есть о вас?

- Да нет, скорее, это образ собирательный, так как все артисты живут не своей жизнью, а выдуманной, чужими образами.

- И потому являются неплохими психологами...

- Наверное. В первую очередь я доверяю собственной интуиции. Это трудно объяснить словами, но, как мне кажется, я хорошо чувствую людей.

- В том числе и женщин?

- Ну - это особый разговор. Женщины в нашей стране оказались более приспособленными к жизненным переменам, чем мужчины, а потому быстрее делают служебную карьеру и тащат на своем горбу не только мужа и детей, но, может быть, и всю Россию.

- Как вы относитесь к сильной женщине?

- С уважением, если она при этом остается женщиной.

- Вас не раздражает женская глупость?

- Раздражает. Скажите, пожалуйста, как можно общаться с глупой дамой? Ну полюбуешься час-два ее прелестями, а потом же надо разговаривать... Не только после ЭТОГО, но иногда и до... Я не имею в виду только высокий интеллект и начитанность, но мудрость как таковую, что совсем не зависит от профессии. Твоя знакомая может быть актрисой, а может просто работать в метро, не в этом суть.

- Вы хотели бы, чтобы ваша жена была актрисой?

- Если мы станем помогать друг другу в нашем общем деле, то почему бы и нет? Ну а если она будет заниматься только собой, оставаясь безразличной к моим проблемам, думаю, такой "профсоюз" не укрепит семейные узы.

- А вы не станете ее ревновать к другим мужчинам на сцене, с которыми она будет обниматься, целоваться?

- Нисколько, потому что по себе знаю истинную цену поцелуям на сцене. Это всего лишь игра. А брак - это сплошная цепь компромиссов, и тут надо уметь приспосабливаться друг к другу, если, конечно, жена не изменяет тебе. Я не открываю здесь никакой Америки, но верность и преданность - залог семейного счастья.

- Это вы поняли благодаря своим родителям, которых, как я знаю, называли в Омске самой верной театральной парой?

- Мне уже 35 лет, а я до сих пор, как маленький Сереженька, боготворю свою маму - ведущую актрису Омского театра Валерию Прокоп, всегда помню о своем умершем отце - Ножери Чонишвили, имя которого носит в городе Дом актера. Наверное, и поэтому тоже я с особым трепетом отношусь к пожилым артистам, у которых есть чему поучиться.

Когда я работал с Евгением Леоновым в спектаклях "Поминальная молитва" и "Оптимистическая трагедия", то не переставал удивляться его скромности, умению слушать и слышать любого человека. И только когда он умер, мы все поняли, что рядом с нами жил огромный человеческий талант. Наша профессия очень суетная, зависимая и безалаберная, но иногда хочется остановиться и серьезно подумать, а что ты сделал такого выдающегося, чтобы тебя люди запомнили надолго? Вот и я бегу, бегу, не останавливаясь, а по-настоящему ничего большого пока так и не совершил...

- И какие ваши ближайшие планы на будущее, помимо книги, которую вы готовите в печать?

- Хочу снять фильм по собственному сценарию. Но для этого нужна команда артистов-альтруистов и 700 тысяч долларов. Думаю, деньги для этой картины мы с друзьями где-нибудь найдем, а вот какой будет художественный результат, предсказать трудно. И все-таки я верю, что и теперь можно даже без денег делать интересные дела, согревающие твою душу. Главное - сохранить себя, и не изменить своему призванию.

21.12.2000 "Труд7"ЛюбовьЛебедина

 Отправлено: 22.03.07 23:51. Заголовок: Re:

Свеженькое...

Он родился в известной театральной семье. Если Омский драматический долгие годы и входил в десятку лучших театров страны, то это во многом благодаря его отцу, народному артисту России Ножери Чонишвили, основателю омского отделения Союза театральных

На море и на суше

– В детстве и юношестве театр не был моей страстью, – рассказывает Сергей. – Я увлекался морской биологией и боготворил Жака Ива Кусто. Перечитав массу книг, втайне видел себя великим океанологом... Но чтобы поступить, нужно было сдать экзамен по химии, а у меня с ней не ладилось... Поэтому решил стать артистом и сообщил об этом родителям.

Они долго меня отговаривали, просили не делать глупости, рассказывали, как трудно в актерской профессии получить признание. Объясняли, что многое зависит от «счастливого лотерейного билета». Однако я ослушался и в 1978-м впервые вышел на сцену в спектакле «Беседы при ясной луне». Это было в Одессе. Увидев меня на сцене, отец неожиданно стал моим союзником и начал со мной заниматься.

– Какими вспоминаются детство и дом, в котором оно прошло?

– Стоит сказать, что я родился в семье прекрасных артистов, работавших в Омском драматическом театре. В то время он считался одним из самых сильных в СССР. С младых ногтей я вдыхал пыль и запах кулис.

Мы жили небогато – от зарплаты до зарплаты. Никаких особых изысков не было. Хорошо запомнил волшебный миг перехода с черно-белого телевизора на цветной. А телефон в доме появился лишь тогда, когда я уже жил в Москве. То есть все сложности социалистического быта наша семья испытала в полной мере. Но у мамы был особый талант – создавать домашний уют. Окна нашего дома выходили на Иртыш. Вид из окон открывался завораживающий: речной простор, закаты, как на море...

– Ваш отец считался известной личностью в театральном мире. Кто бывал в доме?

– Ну, у меня и мама – не последняя актриса. Ныне она – народная артистка России. Но родители ведь работали. Они рано утром уходили в театр, днем приходили, вечером снова уходили и возвращались лишь ночью. Поэтому гости у нас редко собирались – только по большим праздникам.

Новый год всегда отмечали всей семьей, но, поскольку этот праздник считался домашним, зачастую мы сидели за столом втроем. Мама готовила сациви и очень вкусные помидоры, подобных которым я нигде никогда больше не ел. Основа ее кухни – грузинская, но дальше шло мамино собственное творчество.

С детства меня приучили много трудиться: рано утром шел в школу, а вернувшись, отправлялся в музыкальную, где отучился восемь лет.

Дружите с музыкой

– Видимо, музыкальное образование весьма пригодилось потом на сцене «Ленкома» – в спектакле «Жестокие игры»?

– Оно пригодилось и в «Психе» (в театре у Олега Табакова). В этом спектакле до сих пор звучит моя «цифра», хотя я в нем уже не играю...

– Как складывались отношения во дворе?

– Во двор родители меня обычно «выгоняли», поскольку я учился в двух школах, и все время был занят. К тому же очень любил читать. Читать научился в четыре года, а в пять стал получать от этого определенное удовольствие. В шесть читал уже запоем. В доме собралась хорошая библиотека, плюс у нас была очень неплохая библиотека в городе.

– Первая сигарета? Первая рюмка? Первая любовь?

– Первая сигарета «приключилась» в первом классе. Это был хороший табак, первый выпуск сигарет «Союз-Аполлон». Я выкурил, помню, блок этих сигарет, после чего как отрезало – перестал курить до четвертого курса института.

В четыре года попробовал немецкое пиво и потом долго помнил этот вкус. Водкой никогда особо не увлекался.

А первая любовь меня посетила в детском саду. Девочку звали Наташа. Она была рыжая и сложена очень хорошо (если такое понятие подходит к детсадовскому возрасту). У нас были забавные отношения: мы подолгу и серьезно разговаривали. Говорили обо всем, и нам казалось, что беседы были очень умными.

Потом пошел в первый класс, и мы больше никогда не виделись.

– Вы поступили в театральное училище им. Б. Щукина с первого захода?

– Это был тот самый «счастливый лотерейный билетик», который я вытянул. Настоящая удача. Потому что я был абсолютно готов к тому, что не поступлю. Это создало бы некоторые проблемы, связанные с потерей времени. После дипломного спектакля «Цена» по пьесе запрещенного в то время Артура Миллера меня пригласил в свою труппу Марк Захаров и предложил роль Никиты в спектакле «Жестокие игры».

– Сложно было вводиться на эту роль после Александра Абдулова? Не боялись, что зрители и коллеги будут сравнивать с ним?

– На обывательском уровне сравнение по принципу «лучше-хуже», наверное, идет постоянно. Но профессионалы хорошо понимают, что один актер всегда не похож на другого. И ты либо принимаешь его трактовку персонажа, либо нет.

Кризис жанра

– Какие спектакли могли бы выделить для себя, как этапные?

– Если говорить про «Ленком», то это «Юнона» и «Авось», «Жестокие игры», «Варвар и еретик», «Мистификация».

«Жестокие игры» – мой первый в «Ленкоме» профессиональный спектакль со словами. Поскольку в «Ленкоме» слов вообще звучит немного (и их говорит определенное число людей), то этот спектакль дорогого стоил. Кроме того, там можно было импровизировать, проверять различные способы существования на сцене.

«Юнона» и «Авось» – это наша «Чайка» и академия одновременно. Пока спектакль жив и пока он собирает зрителей (уже третье поколение), жив и сам «Ленком».

Почему «Варвар и еретик»? В свое время я был снят с работы, а через полтора года сыграл этот спектакль сходу. Что перевело меня с «уровня кордебалета» на «уровень солистов».

Ну а «Мистификация» позволила получить премию – внутритеатральную премию Евгения Леонова.

– Вы были знакомы с этим замечательным актером?

– Да. Евгений Павлович много дал мне в профессиональном и чисто человеческом плане. С его уходом ушла мощная часть «Ленкома».

Часто вспоминается одна малозначительная, казалось бы, но очень дорогая для меня подробность. Я только-только устроился в театр. И Евгений Павлович видел меня раза два от силы. Причем не в самом театре, а где-то на гастролях в Кемерове. Однажды он сидел на лавочке на противоположной от театра стороне дороги и давал кому-то интервью, а мы с Геной Козловым шли мимо, и вдруг он поднял руку и нам помахал. Леонов был очень внимателен к людям. Ко всем. А к молодым особенно. Это была совесть театра. А уж о том, какой это был гениальный артист, и говорить нечего. Евгения Павлович всегда нес положительный заряд, с ним рядом было спокойно. Он что-то такое знал, что становилось очень уютно, когда он появлялся рядом.

– Какие спектакли пришлись на кризисные моменты вашей жизни?

– Это «Игра в жмурики». Спектакль, которому благодарен за то, что он помог мне остаться в профессии. Поскольку наступило время, когда показалось, что со сценой пора «завязывать». В то время я играл по 28 спектаклей в месяц, и при этом ничего не происходило. Это было «просто работой». Я жил на девяти метрах общежития, постоянно не хватало денег. Не понимал, куда двигаться. Ясно было лишь одно: человек, который в 28 лет не состоялся в профессии, должен ее сменить и пробовать что-то другое в другом месте...

Еще одним подобным спектаклем стал «Псих» в театре Олега Табакова. Это был очень приятный проект – я шел на конкретную работу.

Про дважды два...

– Как складывались взаимоотношения с кинематографом?

– Поначалу меня в кино попросту не впускали. Потом, когда все-таки начал сниматься, кинематограф «заглох». Затем полтора года было отдано «Петербургским тайнам». После чего почти пять лет не снимался вообще. Но началось возрождение кино, и, видимо, мой герой стал востребован. Со всеми режиссерами, с которыми сталкивала судьба, было удивительно приятно работать. Это и Александр Басов, и Елена Цыплакова, и Анатолий Матешко, и Александр Адабашьян.

– Над чем работаете сейчас?

– На экраны выходит картина, которую очень жду. Летом снимался фильм Натальи Бронштейн «Пари» по рассказу А. П. Чехова, адаптированному «под сегодняшний день». Это работа-импровизация, хотя, конечно, был режиссерский сценарий, был план, но многое решалось на площадке. Все как-то очень удачно сложилось – и по духу, и по материалу, и творческая группа была замечательная.

Моего героя, как такового, в сценарии нет. Это персонаж из «другого кино», он просто наблюдает за тем, что происходит между двумя людьми. А надо сказать, эти люди заключили между собой пари, сможет ли один из них за очень большие деньги отсидеть в каземате пятнадцать лет, потеряв лучшие годы жизни...

– Ваш голос является «голосом» канала СТС. На какие мысли наводит тот поток информации, который идет через вас?

– Занимает и волнует следующая мысль: чем цивилизованнее человечество становится в техническом плане, тем примитивнее оказываются его внутренние желания. Мы постоянно делаем рывки в техническом плане. Посмотрите: еще недавно не могли себе представить нынешнего количества мобильных телефонов в обиходе и элементарно простых способов выхода в Интернет... В Китае сейчас выходит двести с лишним кинокартин в год (это только полный метр) и пятьдесят тысяч (!) серий всевозможных сериалов. Идет мощный поток информации, а человеческие мозги, похоже, еще не до конца готовы с этим потоком сосуществовать. Наверное, поэтому (в качестве защитной реакции) человечество усиленно двигается к «попсе». Поход в театр на спектакль – это труд. И большинство людей предпочитают остаться дома, где в любой момент можно нажать на пульт телевизора и получить порцию дешевого зрелища.

Интернет – это мощное рабочее пространство, но ведь и оно на 85 процентов используется как территория развлечения. Я не против игр, но все это отбирает время...

– Будем надеяться, что не все так плохо. Вот отечественный кинематограф находится на пути к выздоровлению...

– Да, у нас, наконец, начали сниматься фильмы. Но здесь надо многое восстановить, чтобы дойти до своего кинематографа, обрести свое лицо, которое всегда было у советского кино. Не будем сейчас обсуждать идеологическую сторону вопроса, но в любом случае это были профессиональные картины. Наше нынешнее кино работает пока «под Запад» или с упорством, достойным лучшего применения, делает открытия вроде того, что дважды два – будет четыре...

Самое скучное – это ремонт

– Чем занимаетесь сейчас на телевидении?

– Второй частью «Истории русской дипломатии». Первая часть этого цикла передач стала своего рода ликбезом по истории русской дипломатии от периода ее зарождения до холодной войны. Во второй части будем рассказывать о дипломатии восьми стран: Англии, Франции, Италии, Германии, Японии, США, Китая и Индии. И о дипломатах ООН. Пока осталась не отснятой Индия – туда отправимся уже в этом месяце. А эфир планируется на октябрь.

– Вы бывали во многих странах, поэтому хочу спросить: где бы еще хотелось жить, кроме России?

– В Праге или Лондоне. А еще неравнодушен к Японии. Я там был пятнадцать лет назад и недавно, посетив эту страну во второй раз, снова влюбился в нее. Мне там очень комфортно.

Чуть не забыл про Италию – удивительная, фантастическая страна, которая помогает создавать что-то внутри себя.

– Какова ваша персональная формула комфорта?

– Она сводится к весьма простому требованию: чтобы ничто не мешало!

Квартира должна быть удобная. Мебель – удобная. Если диван не удобен, не буду на нем сидеть или лежать. Если мне удобно спать на полу, буду спать на полу (что и делаю до сих пор). Впишусь в любое пространство, если будет удобно.

– Стиль вашего дома?

– Функциональный. Светлые тона. Пробка, дерево... Минимум мебели.

– Дизайном помещения занимались самолично?

– Когда люди говорят, будто ремонт квартиры – это невероятные хлопоты и сумасшедшие деньги, то либо эти люди помешаны на процессе, либо в жизни им больше нечем заняться. Мне очень жаль времени, которое нужно тратить на ремонт, выбор смесителей и прочей ерунды. Все это ужасно скучно... Слава богу, был замечательный профессионал, который в этом деле помогал. Он выложил кипу журналов и сказал: «Сейчас будешь тыкать пальцем и говорить, что нравится, а что – нет. Мне просто надо «залезть» тебе в голову и понять, чего ты хочешь». С этого начали, и в результате у меня – удобная квартира.

Пытка продолжалась полтора года. Как только появлялись какие-то деньги, тут же вкладывал их в ремонт.

– Вас можно застать дома с дрелью или шуруповертом?

– Мне особо нечего вкручивать, разве что лампочку. А если говорить о сантехнических вопросах, то лучше вызвать профессионала.

Про ноги и колеса

– Ваши отношения с землей?

– Ровным счетом никаких. Я городской житель, живу в городе, работаю в городе.

– Ну, а какие любимые места в этом городе?

– Люблю проезжать через Крымский мост в хорошую погоду, когда отчетливо видны арбатские дома. Люблю район Замоскворечья. У меня, к сожалению, нет времени там бродить. Но если бы захотел побродить, то погулял бы по Замоскворечью, по Чистым прудам. Иногда бывает, что иду пешком и, если нет слякоти, светит солнце, получаю огромное удовольствие. В Москве ведь можно существовать лишь «комбинированно»: если человек по городу ездит только на машине, он опоздает везде. Ну, или должен работать на одном месте. А поскольку мне надо в течение дня побывать в пяти–шести разных местах, то пользуюсь и машиной, и метро, и троллейбусом, и ногами.

– Не хотели бы попробовать себя в режиссуре?

– Мне вполне хватает той «режиссуры», которая имеет выход в двух уже опубликованных книжках. Сейчас пишется третья. Я в этих книгах «снимаю свое кино», но без техники, без артистов, без декораций и... без денег. И получаю от этого удовольствие. Первая книга называлась «Незначительные изменения», а вторая «Человек-поезд».

– То есть это хобби?

– Это вопрос: хобби или не хобби? Вот у Баха было хобби – он писал музыку. Музыка ведь не была его основной работой. Бах просто писал и получал от этого удовольствие...

Беседовала Елена Булова
Фото Елены Головань

НАША СПРАВКА

Сергей Чонишвили родился в 1965 году в Туле. Заслуженный артист России. В 1986-м окончил Театральное училище им. Б. В. Щукина и был принят в труппу «Ленкома». Занят в спектаклях: «Мудрец» (ныне спектакль снят из репертуара театра), «Королевские игры», «Мистификация» (снят из репертуара), «Безумный день, или Женитьба Фигаро», «Две женщины», «Варвар и еретик», «Юнона» и «Авось», «Ва-банк».

Квартирный ряд
22.03.2007

 Отправлено: 20.04.07 07:26. Заголовок: Re:

Из старых...

СЕРГЕЙ ЧОНИШВИЛИ: Хочешь быть лидером - дерзай, только пойми, чего ты хочешь...

Впервые увидев Сергея Чонишвили не на сцене, а в жизни, я подумала: "Какой милый, доброжелательный, общительный человек". Через десять минут общения я поняла, чтобы была не совсем права. Не то чтобы он не такой, каким показался мне сначала, просто он еще и другой: умный, едкий, проницательный, амбициозный. Очень занятой, живущий в современном ритме жизни, и отсюда проистекает одно из его требований к современному актеру (к себе, прежде всего): быстрое, легкое вхождение и выхождение из образа. Профессионализм - мгновенное переключение актера из роли в реальную жизнь. И никакого длительного восстановления после спектакля, как бы сложен он ни был. Сергей просто не позволяет себе так нерационально тратить время. Он вообще очень рационален, твердо знает, что ему нужно, и последовательно двигается к намеченной цели. Конечно, это черта характера, но это так же и особенность поведения человека из провинции в Москве: необходимо решительно идти к намеченной цели, иначе ничего не добиться. Москвичи явно уступают провинциалам в упорстве достижения желаемого. Желание остаться в столице - чем не стимул? И у Сергея был такой резон, поэтому он решил получить красный диплом, а так же максимум знаний и умений в своем родном Щукинском училище. Хотя не знаю, насколько оно ему было родным, на курсе он не был "своим", слишком самостоятелен и независим в мышлении и оценках. Вообще Чонишвили довольно замкнутый, скрытный человек, что не мешает с ним свободно общаться, когда он расположен. Умение давать интервью - часть актерской профессии, таково его мнение. Что привлекает его в актерской профессии? Свобода при зависимости. Понятие "свобода" для Сергея - ключевое не только в профессии, но и в жизни. Поэтому, наверное, его отличает широта кругозора, сфера его интересов чрезвычайно обширна. Литература, музыка, кино, и, конечно, театр, но не как единственное место приложения своих способностей, а как среда обитания. Что касается способностей, то в театре они реализованы далеко не полностью. Как актер Чонишвили несколько раз оказывался в творческом простое, и в эти моменты его спасало другое сильное увлечение - литературная деятельность. На этой стезе он смог (и еще сможет) самовыразиться даже лучше, я думаю, чем на театральном поприще. По крайней мере, тут он сам себе хозяин, а в театре есть слишком много обстоятельств, от которых зависит карьера актера. Чонишвили достаточно известен публике, но, к сожалению, больше не по театральным ролям, а по рекламе и сериалу "Петербургские тайны". Жажда работы приводит к всеядности (не абсолютной, разумеется), Сергей старается не отказываться от предложений, особенно в театре, но при этом не приемлет халтуру, уж если согласился, то сделает качественно. Востребованность - главное для человека, актера, к тому же Чонишвили - трудоголик, и его радует возможность проявить себя в разных ипостасях. Он - реалист, и прекрасно понимает, что реализоваться актеру полностью невозможно. Но для него очевидно, что сегодня требуется синтетический актер, полностью владеющий своим телом, голосом. И Сергей занимается этим, даже в моменты простоя он посвящал время актерскому тренингу для поддержания себя в форме, чтобы всегда быть готовым в новой работе. Он очень пластичен, музыкален, может играть и трагедию, и комедию. И плюс - интеллектуал, способный глубоко анализировать то, что делает на сцене, как бы смотреть на себя со стороны. Есть актеры, которые полностью отдаются своей профессии, без остатка, но Чонишвили к ним не относится. Он трезво оценивает все "за" и "против", и есть даже некоторый цинизм в его взгляде на актерство, "сумасшедшую профессию", но это не мешает ему обладать подвижной нервной системой, а лирической душевной ноте пробиваться в его ролях. Он очень эмоционален и считает, что если искусство не цепляет душу, то возникает вопрос: "а зачем?", и оно переходит в категорию "не для всех", что не всегда хорошо. Сергей очень требователен к себе, "нет слова "не могу" - его актерское кредо. Да, он может почти все, но есть в нем какая-то внутренняя неуспокоенность, неудовлетворенность, дисгармония при внешнем спокойствии и уверенности в себе. Его герои деятельны, стремительны (иногда от внутренней пустоты, страха остановиться), для них игра - азартная, захватывающая, расчетливая - способ существования. Жизнь - маскарад, полностью овладевший ими. И при этом часто - лишенное гармонии мироощущение, душевный разлад. Все тот же маскарад - всего лишь способ борьбы с этим расколом, попытка замаскировать свою истинную сущность, скрыть свою душу (порою ущербную, жалкую). Вот что интересует Чонишвили в его героях, и, пожалуй, это проистекает из собственного душевного состояния актера. Трудно забыть его пристальный взгляд, проникающий в тебя и изучающий твое устройство изнутри. А что у Вас там, юная леди, в глубине? И не спрячешься, остается только сделать ответный ход. А что у Вас там, господин Чонишвили, чуть-чуть проглядывает?
Юлия Баранова: Какую роль Вы бы сейчас хотели сыграть?
Сергей Чонишвили: Говорить о конкретной какой-то работе - дело достаточно неблагодарное и бессмысленное, потому что если ее озвучить, то уже точно не получишь. Я знаю огромное количество работ, которые я уже точно не сыграю просто в силу возраста. Ромео не сыграю...
Ю.Б.: А хотелось бы?
С.Ч.: В свое время хотелось, сейчас уже бессмысленно. Можно, конечно, сыграть его и в 45, но большого толку от этого, по-моему, нет. Есть много наименований в драматургии и литературе, которые не с кондачка уже очень давно сидят в голове. Получится - не получится, не получится - тогда распишусь в собственной беспомощности.
Ю.Б.: А Вы могли бы их назвать?
С.Ч.: Нет. Есть актерское суеверие.
Ю.Б.: Кроме Ромео, есть еще какие-то несыгранные роли?
С.Ч.: Несыгранные? То, что было здесь (в Ленкоме - прим. авт.), тоже много чего несыгранного. Был такой замечательный спектакль - "Оптимистическая трагедия", один из моих любимых. Видимо, уже никогда не сыграю Сиплого в этом варианте, если вообще удастся сыграть, что маловероятно, потому сто навряд ли еще будут ставить "Оптимистическую". Здесь был просто колоссальный спектакль, один из лучших спектаклей этого театра, на мой взгляд. Это очень хороший действительно был спектакль, и по шейнцисовскому решению, и по захаровскому решению. Начинался спектакль в фойе, где из-за дикого количества ширм зрители попадали в тесноту. Огромное количество фотографий, развешанных на ширмах. И потом через переднюю дверь зритель тянулся по диагонали через сцену в заднюю кулису. Начинался спектакль не с пафосного выступления двух морячков: "Кто это? - Это наши потомки. Они...". Просто играл духовой оркестр, выходил Николай Аркадьевич Скоробогатов, царствие ему небесное, и сбивчиво, как какой-то ветеран, приведший себя в порядок, начинал говорить: "У каждого из них была семья". Такой не получившийся монолог, после чего начинался спектакль. Замечательный совершенно был спектакль. Не сыграю...
Ю.Б.: А из сегодняшних ролей самая любимая?
С.Ч.: Одной нету. Я люблю Феликса в "Игре в жмурики", Ноздрева (в "Мистификации" - прим. авт.), очень люблю де Грие (в "Варваре и еретике" - прим. авт.). Вот, пожалуй, из текущего репертуара все.
Ю.Б.: Я прочитала в замечательной, на мой взгляд, статье Марины Коростылевой о Вас... (Речь идет о статье в книге о театре "Ленком" под редакцией Б.Поюровского - прим. авт.).
С.Ч.: Маришка вообще очень здорово угадала. Мы сделали с ней буквально две встречи, а как будто человек очень давно со мной общался. Это просто колоссально.
Ю.Б.: Мне кажется, это просто чутье театроведа. Меня больше всего заинтересовало в этой статье про студенческие годы, про Авшарова и Ширвиндта. Какое впечатление у Вас осталось об этих людях?
С.Ч.: Исключительно Авшаров и Ширвиндт? Просто у меня есть еще колоссальный совершенно человек... Катин - Ярцев (педагог Щукинского училища -прим. авт.) - это, бесспорно, общение. Он никогда не был хорошим педагогом, но он всегда был хорошим худруком и замечательным человеком. Он всегда мог дать много в плане человечески - теоретического общения. Его отрывки никогда не были шикарными, но атмосфера, в которой они делались, она была просто колоссальной. Очень театральный был человек и очень любил студентов. Тут о человеческих параметрах именно стоит говорить. Был у меня еще один колоссальный человек, Николай Николаевич Волков, эфросовский артист, в свое время очень известный, который занимался с нами в рамках профессионального театра. Ему было все равно, студенты - не студенты, дело свое должны делать. Он поставил интересный спектакль, на мой взгляд, который был сыгран как нужно один раз, он всего был сыгран раз десять. Это "Платонов" чеховский. Это было уже профессиональное общение. А Юрий Михайлович (Авшаров, актер Театра сатиры, педагог Щукинского училища - прим. авт.) всегда был очень хорошим педагогом. У него отрывки могли быть неудачными, но он всегда много давал в плане профессии. Александр Анатольевич (Ширвиндт - прим. авт.) - человек, замечательно прыгающий по жизни. В данном случае профессиональная халтура - это тоже хорошо. Нужно уметь делать и шампанское. Я не могу сказать, чтобы я с Александром Анатольевичем работал, у меня с ним была одна нормальная репетиция, а остальное время прогоны, прогоны, прогоны.
Ю.Б.: Понятно... Что актер должен знать о своем персонаже: много, мало, ничего?
С.Ч.: Все, т.е. на каком уровне: Я не сторонник написания всяческих биографий героев, но когда я на сценической площадке, почему я делаю так, так и так, я должен знать. Иногда организм дарит подарки определенного уровня, иногда не знаешь, почему так сделал, ты услышал призыв от партнера и сделал так. Это уже уровень хорошей импровизации. Импровизировать на пустом месте нельзя, потому что это будет плохая импровизация, непрофессиональная, хотя может случайно получиться студенческий этюд, например. В принципе, когда музыкантов сажают играть вместе, они знают, во-первых, в какой тональности они начинают играть, знают, какую тему они играют, у каждого есть набор каких-то своих сделанных импровизаций. Но не может так быть, чтобы собрали музыкантов и сказали: "Играйте", все равно нужно обозначить какие-то рамки. Так же и на сцене. Ты знаешь, что вот от этой точки до этой точки ты должен добраться, а как ты это сделаешь - это уже твое дело. Но эти две точки координальны, на них держится ритм спектакля, понятие того, как дальше движется сюжет, перемена света, звука, музыки, мизансцены. Импровизировать можно, но: У меня были партнеры, которые импровизировали так, что потом непонятно было, как из этого выходить, и они сами не знали, как из этого выходить. О.К., если хочешь быть лидером, дерзай, только пойми, чего ты хочешь.
Ю.Б.: Что для Вас важнее: интересные партнеры или интересная своя роль?
С.Ч.:Я в этом отношении очень неправильный человек, я вообще люблю работать на партнера. Вот если я знаю, что все работает, и весь механизм отлажен, я могу позволить себе какой-то кусок для себя самого. Партнер - самый важный человек на сцене, потому что ты все равно с ним находишься и ничем не защищен.
Ю.Б.: Почему Вы считаете, что это неправильное отношение? По-моему, наоборот, это как раз правильно.
С.Ч.: Нет, это правильно, но с точки зрения человека, занимающегося актерской профессией, в первую очередь "я", "Актер", а все остальное...
Ю.Б.: Можно быть "Актером", но при этом не бросать своих партнеров, не "тянуть одеяло на себя".
С.Ч.: Вообще хороший партнер - это 50 процентов успеха. Спектакль может быть никакой, а партнер хороший - и сыграется.
Ю.Б.: Просто в принципе спектакль всегда выигрывает, когда в нем есть ансамбль, и это всегда видно, чем когда есть несколько актерских этюдов.
С.Ч.: Конечно, просто есть большое количество спектаклей, где единственная задача - подпирать вниманием человека, который говорит, и больше делать нечего. Ты прекрасно знаешь, что никакой смысловой нагрузки твой выход не несет. Просто человек говорит монолог, вот и стой, смотри на него и опровергай систему Станиславского. "Задача", "сверхзадача" - просто вышел подпереть вниманием партнера, и зритель вслед за тобой смотрит на него.
Ю.Б.: Это уже упущение режиссуры, мне кажется.
С.Ч.: Да нет, это элементарная постановочная кухня. Вот говорят, что Ульянов (актер театра им. Е.Б.Вахтангова - прим. авт.) перед "Ричардом III" сутки копил энергетику. Мне думается, это не он копил, а его возраст копил уже. Я не очень-то верю во все эти актерские штучки, "четвертую стену", еще что-то. Может, когда и были сумасшедшие люди, в хорошем или плохом смысле этого слова, но я выхожу на сцену и всегда знаю, что тут люди сидят. А если для меня существует "четвертая стена", то это у меня уже что-то не в порядке с организмом и надо обратиться к психиатру.
Ю.Б.: Не знаю, мне кажется, что есть спектакли, в которых существует "четвертая стена", это уже идет от драматургии.
С.Ч.: Естественно, но ты внутренне все равно должен знать, что там сидят зрители. Если ты этого не знаешь, тогда дальше третьего ряда это не будет интересно смотреть.
Ю.Б.: Конечно, это так, актер должен уметь приковывать внимание внимание всего зала, даже если он огромный, но на малой сцене...
С.Ч.: Есть большая разница между большой и малой сценой, это естественно, бесспорно и т.д. Есть различия по пластике, по силе голоса, на большой сцене другой ритм произношения текста, чтобы слово долетело до последнего ряда. Дело не в этом, дело в другом, если я выхожу на площадку, то это всегда компромисс, потому что мне наплевать, нравится зрителям пьеса или нет, нравится им моя роль или нет. Так же как и зрителям глубоко наплевать, хорошо у меня работает желудок или нет, поссорился я с тещей или меня обсчитали в магазине. Если происходит энергетический обмен, тогда происходит спектакль. А если одни дуют в свою дуду, а другие тупо сидят в зале, или если зрители пришли в настроении смеяться и бурлессковать, а со сцены им про тяжелую социальную жизнь, то тоже не произойдет. Когда найден консенсус, тогда происходит спектакль. Я цинично, на самом деле, отношусь к людям, которые собираются в зале, по хорошему и по плохому, потому что, с одной стороны, это зрители, для которых я работаю, это бесспорная вещь. Не будет зрителей - не будет театра, но , во-вторых, я знаю, что два зрителя - это уже хорошо, к тому же толпа, собирающаяся в зале, не всегда бывает адекватна происходящему на сцене. Кто-то приходит, потому что это модно, кто-то - потому, что у него есть время, кто-то - потому что так надо.
Ю.Б.: Т.е. если в зале пять человек, то Вы бы стали играть так же, с той же отдачей?
С.Ч.: Конечно, абсолютно точно также , потому что эти пять человек ни в чем не виноваты. Другое дело, конечно, если в зале пять человек, а на сцене 37, то это глупо. А если на сцене пять, а в зале хотя бы десять, то это абсолютно не унижает тех людей, которые собрались на сцене.

Беседовала Юлия Баранова

 Отправлено: 29.04.07 20:29. Заголовок: Re:

Сергей Чонишвили: Живу голосом - театр не может приносить денег

Актер рассказал о том, как выпускал газету для двух читателей и не стал океанологом, почему режиссеры прибавляли к его возрасту 20 лет, как 13 лет не получал главных ролей от Захарова и стал голосом телеканала
Родители Чонишвили были актерами, однако перспектива быть звездой провинциального театра Сергея не прельщала, поэтому уже в 16 лет он приехал покорять Москву. В 1986 году закончил "Щуку" с красным дипломом, работал в "Табакерке", но окончательно остановился только на Ленкоме. Первым кинодебютом Чонишвили стал "Курьер" Шахназарова, потом — "Петербургские тайны", "Азазель", "Демон полдня", "Новогодний романс". В период, когда с актерством не все проходило гладко, стал работать на радио, сейчас Сергей — голос СТС, делает до семи озвучек в день. В 2000 году состоялся и писательский дебют — сборник "Незначительные изменения", через три рода — "Человек-поезд". Чонишвили играет на гитаре, фортепиано, блок-флейте, знает толк в вине и любит ходить по городу пешком.

— Правда ли, что научились читать в четыре года?
— Действительно. Отдельные слова читал еще в три с небольшим, в четыре я уже начал читать книжки издательства «Малыш», в пять меня это захватило очень сильно, с шести я стал читать большими объемами, а с семи — писать.
— Что писали в семь лет?
— В семь я написал рассказ про маму и про сыр. Считаю, что писатель Чонишвили родился в семь лет. Рассказ был маленький — на пол странички тетрадного листа, но заканчивался он очень емким предложением в одно слово. Предложение звучало — «Воттакто» — оно было написано в одно слово — тогда это был "авангард". Потом писал достаточно много всяких сказок и дурацких рассказов, даже написал четыре сценария, а в 9-10 классе выпускал рукописную "Нелитературную газетку", которая после трех или четырех месяцев издания, стала выпускаться расширенным тиражом — в два экземпляра, потому что хватало желающих ее читать .
— А попутно еще и океанологом хотели стать…
— Три года, со второго по пятый класс, это была ситуация точно сформулированного желания. Причем остановило меня только одно — в пятом классе началась химия, а для того, чтобы поступить на биофак, нужно было сдавать химию. Химию я как не знал, так и не знаю — за всю свою жизнь не решил ни одной химической задачи. Какие-то знания, у меня, безусловно, есть — C2H5ОH я знаю очень хорошо, что такое H2О я тоже знаю. Это и было основной причиной, которая меня остановила, поэтому нужно было искать альтернативу тому желанию, которое хотелось исполнить. А желание было очень простое – получить свободную профессию.
— Актерство — свободная профессия?
— В чем заключается свободная профессия океанолога? Границ нет – океан. Границы есть, но океан то никому не принадлежит. Где именно должны проходить границы придумали люди. А океан ничей — он для всех. Профессия артиста — тоже свободная профессия — за одну жизнь проживаешь много жизней.
— Вы всегда видели себя в роли театрального актера?
— Мысль влезть в кино была. Но я достаточно рано понял, что сначала нужно стать драматическим артистом, потому, что это профессия, а кино — это не профессия. Это профессия попроще — киноартист никогда не будет хорошим театральным артистом, за редким исключением. А драматический артист в кино работать может.
— Для Шахназарова, наверное, вы были слишком драматичным, раз он говорил о вас, что «у тебя…
— …старый циничный глаз». Это действительно его фраза. Она уже была сказана-пересказана много раз. Были достаточно приличные пробы, и Карен тоже сказал, что пробы неплохие, но заметил: «Возраст лезет». Я ему: «В смысле?» — «Ну, у тебя знаешь, старичок, старый циничный глаз». Тогда я посмеялся, но когда в течении года мне об этом сказали четыре человека — я не прошел возраст от 18 до 26, причем на тот момент мне был 21 год, я серьезно задумался на эту тему… И выяснил для себя еще одну формулу — я всю жизнь хотел жить плюс-минус около сорока.
— А как оно было — придти в Ленком и только спустя 13 лет получить роль в «Мистификации»?
— На этом все и закончилось, кстати. 13 лет я играл «Юноне и Авось», «Звезде и Смерти Хоакина Мурьеты», в «Оптимистической трагедии», в «Мудреце». Но всё это были вводы.
А Премьера моя состоялась именно в 1999 году 10 января, к стати — очень символичная дата. Именно 10 января 1993 года состоялся спектакль, благодаря которому я остался в профессии — «Игра в жмурики».
— Почему приглашенный трижды на этот спектакль Захаров так и не пришел?
— Не знаю. Может быть, не было времени… Когда я еще не работал в театре, ему были сделаны приглашения и на «Цену» Миллера, которую мы поставили в институте. Тогда мы много народа приглашали, для Марка Анатолиевича мы оставляли пригласительные раза три, если не ошибаюсь. Это нормально…
— Чего же добивался от вас Захаров все эти годы?
— С 90-го года мы выпускаем одну постановку в сезон. А труппа у нас большая и талантливая;не много человек говорит слова,на всех не хватает — поэтому трудно занять весь коллектив, чтобы угодить всем. Я не могу себя назвать человеком невостребованным, но в театре я был востребован только в определенном качестве. То же связано и с кинематографом — не нужен такой герой, просто-напросто. Я после «Петербургских тайн» не снимался пять лет — тоже ничего страшного.
«Петербургские тайны» делали три совсем немолодых человека — Марк же Орлов, Вадим Зобин и Леонид Пчелкин. К тому снималось все это за "три с половиной копейки" в условиях, когда еще не снимали такого количества сериальной продукции. Я здесь недавно попал по какому-то кабельному каналу на одну из серий — минут двадцать смотрел и думал — надо же, как интересно. Было бы время, я, наверное, сел бы и посмотрел все это дело полностью. В общей сложности я работал там полтора года.
— А как попали в рекламный бизнес?
— Абсолютно случайно. Я не прошел более сорока голосовых кастингов, потом начал работать в рекламной продукции на радио «Максимум». Там я проработал два года. Еще год я был голосом на студии «Премьер СВ», еще при Юрии Грымове. Потом как-то стало раскручиваться дальше.В 1998 году был достаточно серьёзный эксперимент над организмом (именно в этом году я репетировал «Мистификацию») и одновременно начал работать по совместительству на МTV и СТС. На СТС работаю до сих пор — уже девятый год.
— Что бы никогда не озвучили?
— Политику. Когда идут политические выборы, я всегда теряю работу. Да и сейчас рекламной продукции не так много . Кроме того, что я работаю "голосом" телеканала СТС, занимаюсь документальными фильмами, аудиокнигами. Вот вернусь с гастролей — начну «Прощай, оружие». До этого был замечательный роман Павича "Последняя любовь в Константинополе". Для меня это возможность заниматься профессией. Это своего рода тренинг,как игра на фортепиано — если ты не играешь долгое время — ты разучиваешься играть. А если ты говоришь каждый день и помногу, то ты, по крайней мере, держишь аппарат в возможности говорить.
— А чем все-таки живете — театром или голосом?
— Живу голосом. Основной доход — это голос. Театр не может приносить денег.
— Чем хорош ваш голос?
— Не знаю. Я рассказываю истории — я не работаю диктором — я работаю актером. Это определенная грань професии.Научиться этому можно, и это интересно.
— Что читаете?
— Сейчас дочитываю — Амели Нотомб «Биографию голода». Закончу — начну читать ее же «Любовный саботаж». Я все время что-нибудь читаю. Правда, скажу честно, за последние месяцев шесть этим увлекательным занятием занимаюсь меньше, потому что реально нет времени совсем. Но стараюсь находиться в каком-то процессе читания, хотя бы, если не писания.
— Отдыхать удается?
— Да. Чаще всего в отпуска я езжу к своим друзьям — не в плане friend, а к друзьям настоящим. В этом году совершил девятидневный вояж: Бостон, Лас Вегас, Большой Каньон, Седона, Сана Фе.. Из Санта-Фе сделал вылазку на 109 миль в Скай-Сити — в этом городе индейцы живут на камнях 700 лет — я попал на единственный праздник в году. Нас, белых, было человек 12 и тысяч сорок индейцев, причем из разных штатов… Потом доехал до Альбукерке и улетел через Феникс обратно в Бостон. Девять дней такого вояжа — это шикарно.
— И в Киеве бываете…
— Киев, на самом деле, для меня очень важный город. Впервые я попал сюда с Омским театром в 1972 году.Я вообще тогда страну познавал во время летних гастролей.. Потом был долгий период, когда я не приезжал, а появился в один из не очень приятных годов — было дико холодно, был неубран снег: я приезжал сюда на пробы — не сложилась у меня эта картина. Потом снова был на гастролях, и только потом сложилось так, что я приехал сюда на съемки — это был тот период, когда я немножко" поругался "с Санкт-Петербургом. Для меня Питер всегда был городом-отдушиной — можно было еще в студенческое время сесть на поезд — утром приехать, вечером уехать. И, поскольку у меня очень много завязано с Санкт-Петербургом, что-то последнее время мы вдруг стали с ним разбегаться: мне там стало не очень уютно, мне стало там не очень хорошо, я не стал получать тех эмоций, которые были — я очень расстроился. А когда я приехал в Киев — я получил ту эмоцию, которую я давно не получал, и я понял, что он и есть моей заменой Санкт-Петербурга. Петербург очень "обиделся," и тут же меня к себе вернул — он мне устроил одну работу, которая была именно в правильное время. Это был сентябрь-октябрь, он для меня чуть-чуть приоткрыл некоторые грани, который до этого всегда мне пытался не показывать. Но тем самым я безумно благодарен Киеву, за то, что он вернул мне Санкт-Петербург, но остался для меня вторым городом, в котором я очень комфортно и замечательно себя чувствую.


Юлия Бойко

http://www.segodnya.ua/interview/157939.html

 Отправлено: 01.05.07 20:21. Заголовок: Re:

СЕРГЕЙ ЧОНИШВИЛИ. КОМПЛЕКС ПРОВИНЦИАЛА

click here

 Отправлено: 17.05.07 05:38. Заголовок: Re:

Телеголос страны Сергей Чонишвили: Реклама на меня не действует!
Чонишвили никогда не использует магию своего голоса в личной жизни.«Комсомолка» поговорила с человеком, чей голос известен всей стране, а он сам почти всегда остается за кадром

«Я милого узнаю по походке», - поется в известной песенке. А вот Сергея Чонишвили страна узнает по голосу, такой один у нас - бархатный, ироничный и очень «рекламный». Кроме того, что Сергей вот уже несколько лет работает «голосом» канала СТС, он озвучивает львиную долю роликов на ТВ и документальные фильмы. А также играет в «Ленкоме» и снимается в кино. Зрители помнят его героя из «Петербургских тайн», красавца и пижона, который подло надругался над Евгенией Крюковой и вдобавок украл у нее то ли чулки, то ли бархотку.

Мы решили спросить Сергея, действует ли на него реклама. И получили неожиданный ответ.

- Нет. Под влиянием рекламы не покупал никогда! Я вообще всегда противостою общепринятому - я всегда в оппозиции. Хотя «Персил» я покупал, но задолго до того, как его стали рекламировать, - смеется Чонишвили. - Я же за кулисами и вижу совсем другой театр рекламы.

- А тайны в этом театре бывают?

- Наверное, есть что-то запрещенное, но у меня секретов нет. Только спорю, если написано коряво или текст на 35 секунд пытаются вбить в 20. Я могу сразу сказать, что этого не будет. «Но мы должны это сделать», - говорят заказчики. О'кей, я озвучиваю тараторкой. «А как же так?» - «Да вот так. Надо выкинуть 12 слов». Выкидывают 6, и это все равно остается тараторкой. Если у вас в кармане 10 долларов - вы можете поесть только на 10 долларов. И не можете на 11. Не может реклама воздействовать на мозги и быть понятной, если ты говоришь 10 слов в секунду! А люблю я хорошо сделанную рекламу. Если относиться к ней как к виду кино - тогда получаются шедевральные ролики.

- А какую рекламу ненавидите?

- Политическую! Примеров приводить не буду, потому что скоро у нас парламентские выборы. Вообще не делаю рекламу, которая вызвала бы у меня терзания.

- А табак и алкоголь?

- Вот тут есть парадокс: я человек курящий, но не выношу сигаретного дыма. Потому что курю трубочный табак. Но никому своих предпочтений не навязываю. Вы же видите, сейчас идет дискриминация курящих. Если производство сигарет и алкоголя разрешено законом, значит, у каждого должно быть право выбора.

- А что вы «для голоса» делаете? Скороговорки, распевки, яйца сырые...

- И яйца пью тоже. (Смеется.) Чем больше работаешь, тем лучше получается. После перерыва мне, как, например, пианисту, надо бы восстановиться. Вот только перерывов у меня не бывает. Если честно, я веду скучный образ жизни. Это не поза, это моя эмиграция от действительности. Я умею работать, и больше ничего. Утром встал, поехал на работу, вечером вернулся, посмотрел кино, лег спать. Выходных нет. Раз в два-три года уезжаю в отпуск в США - к друзьям. Сразу дней на 20.

- Не обидно, что наиболее востребованным оказался ваш голос?

- Совсем не обидно, потому что это не самая поганая часть тела! Между прочим, до того как я стал «голосом», меня на кастингах рубили 46 раз! И от сибирского говора в свое время приходилось избавляться. Зато теперь могу любой акцент изобразить.

- Многие девушки считают ваш голос очень сексуальным. В личной жизни он вам помогает?

- Скажу открытым текстом: я никогда не занимался съемом девушек, используя бархатные нотки какого-нибудь идиотического тембра а-ля Франк Синатра.

- Простуда, грипп - это страшно?

- Самое ужасное, когда теряешь голос, но у меня есть два испытанных способа: чай с маслом и валерьянкой и после этого молчать. Я поэтому вообще не кричу и не ссорюсь. Если кому-то наступаю на ногу, то подставляю свою, чтобы и мне наступили. Я верю в приметы. Например, роль упала - надо сесть, домой вернулся - в зеркало посмотри и улыбнись, черная кошка дорогу перебежала - пальчики скрести или дождись, пока кто-то другой дорогу перейдет. И головных болей меньше! - хохочет Сергей, кстати, очень заразительно.

- Не предлагали вести ток-шоу?

- Предлагали, и неоднократно, но мне неинтересно быть ведущим развлекательной программы. Несмотря ни на какие деньги.

- Хорошо платят за голос?

- Это коммерческая тайна, но скажу: не столько, чтобы полностью посчитать себя обеспеченным человеком. Мой заработок помогает о каких-то вещах не думать, но я не могу купить дорогую машину, квартиру, дачу, гараж... Мне интересна сама работа, но если на передний план вылезает момент «зарабатывания», как правило, это у меня не получается.

- Слышим мы вас много и часто, а где вас можно увидеть?

- Осенью в фильме «Пари», еще будет фильм «Сезон туманов» и с октября по каналу «Культура» 9 серий документального «Иностранного дела» - то, чем я занимался год. Все остальное в работе.

Анна БАЛУЕВА
МК

 Отправлено: 17.05.07 21:53. Заголовок: Re:

цитата:

Совсем не обидно, потому что это не самая поганая часть тела! Между прочим, до того как я стал «голосом», меня на кастингах рубили 46 раз! И от сибирского говора в свое время приходилось избавляться. Зато теперь могу любой акцент изобразить.

Интересно, а украинский акцент сможет изобразить? Только не словечками типа, "шо", "тю" и гыканьем. Когда начинают изображать укр. говор в кино хочется смеяться. На украинский акцент есть проверочное слово - "паляниця". Как скажешь, так и понятно, кто ты.

 Отправлено: 06.09.07 12:52. Заголовок: Re:

Его московские тайны

Как и герой сериала «Петербургские тайны», популярный артист в женщине ценит прежде всего Женщину, но жениться не торопится

В 21 год Сергей Чонишвили, выпускник Щукинского училища, был принят в знаменитую труппу «Ленкома», но популярность пришла к нему лишь спустя десять лет – после сериала «Петербургские тайны», где он с блеском сыграл князя Вольдемара Шадурского. С той поры он – один из самых востребованных актеров. Он настолько занят, что время на интервью выкроил лишь в короткие перерывы на съемочной площадке российско-британского фильма «Сезон туманов».

– Вы как-то сказали, что завидуете Янковскому: у него, мол, были «Полеты во сне и наяву», а у меня их не было.

– Да, у меня их не было.

– «Сезон туманов» – не тот самый шанс?

– Нет. Изменилось время, и нужно сделать очень-очень точную историю о нынешних «полетах», потому что у нас беззащитная тонкая прослойка интеллигенции стала еще тоньше и беззащитнее.

– Ваш фильм – романтическая история любви или экзистенциальная?

– Это грустная история, и очень правдивая, несмотря на кажущуюся, если судить по сюжету, неправдивость. Она могла случиться с любым человеком, который еще не потерял связь с окружающим миром, занят не только зарабатыванием денег и еще способен на безумные поступки во имя любви.

– По тому, как вы об этом говорите, напрашивается вывод, что вы и сами попадали в подобную ситуацию…

– Не буквально в такую, а в очень похожую в психологическом плане, по ощущениям.

– И безумные поступки совершали, как ваш персонаж?

– Со-вер-ша-ю! (Хохочет.)

– То есть?

– Если человек способен на безумные поступки, значит, он еще не окончательно сошел с ума.

– Прыгали с моста в воду?

– Почти.

– Поднимались по водосточной трубе на шестой этаж?

– На второй – но сталинского дома, что по высоте равно третьему этажу. Так что, если бы грохнулся, мы бы с вами сейчас не разговаривали.

– Это скорее просто дурость, а не романтический безумный поступок.

– Это с какой стороны посмотреть. Мне в тот момент крайне необходимо было попасть в одну квартиру, куда меня не пускали. И я поднялся по трубе, застрял в форточке, пытаясь открыть окно, и случайно его разбил. Потом зашел в комнату и… спокойно вышел через дверь.

– Пустая была квартира?

– Да нет, как раз не пустая.

– И вам дали спокойно выйти? И милицию не вызвали? И по морде не дали?

– Не вызвали и по морде не дали. Тот человек, кого я застал в этой квартире со своей девушкой, тоже был романтично настроен. И он вошел в мое положение.

– Вообще-то тут дуэль напрашивалась…

– Времена дуэлей, увы, прошли.

– Что привлекло вашего героя из «Сезона туманов» в героине как мужчину?

– Если вы можете объяснить словами, за что полюбили, это уже не любовь, а нечто другое. Я лично не могу объяснить.

– А что вам нравится в женщинах, можете объяснить?

– Женщина.

– Что вы вкладываете в это понятие?

– Кому-то нравятся женщины-мужчины, кому-то домохозяйки, кому-то рафинированные особы. А для меня важно, чтобы это была Женщина с большой буквы. Она может заниматься чем угодно, быть представителем любой профессии, но она должна оставаться Женщиной. Вам нужны детали? Но у каждого человека есть личная территория, на которую допускается только тот, кого он зовет существовать вместе с ним. Остальным вход закрыт.

– Однако вы представитель публичной профессии…

– Да, я человек публичной профессии – занимаюсь театром, художественным и документальным кино, телевидением, литературой, рекламой, но я терпеть не могу, когда личное, а тем более интимное выносится на всеобщее обозрение. Почему я должен рассказывать, куда пошел есть, с кем, в каком периоде сейчас нахожусь, в каких отношениях с тем или иным человеком, где люблю отдыхать? У меня скучная с точки зрения «отчета» жизнь – я работаю с утра до вечера, и мне это нравится, работаю, чтобы не замечать множество творящейся вокруг ерунды. Есть, конечно, и личная жизнь, но ее немного, на нее просто не остается времени. И делиться ею я не хочу ни с журналистами, ни с нежурналистами, и я имею на это право.

– Конечно, имеете. Но я не понимаю, что плохого, например, в том, что наши читатели хотели бы узнать, какую одежду предпочитает их любимый артист Сергей Чонишвили?

– Хорошо, отвечу. Мне плевать, фирменная одежда или обыкновенная – лишь бы она была удобная, чистая и опрятная. Путь это будет не последний писк моды – главное, чтобы я себя чувствовал комфортно.

Сегодня мы живем в больших рамочных проблемах, нам почему-то «нужно» совершать те или иные поступки. Возьмем традицию отмечать день рождения. Это мой день рождения, а не чей-то, и его надо проводить с комфортом для этого дня. Тем более что за день до него или за два у человека наступает депрессия: наверное, внутри какой-то счетчик щелкает, и ты ощущаешь, что пройден очередной этап, что ты еще ближе к гробику… Так почему я должен устраивать в этот день праздник для кого-то?..

– Вот вы сказали, что у вас почти не остается времени на личную жизнь. Вы не находите, что себя обделяете, лишаете чего-то чрезвычайно важного? Не хочу нас сравнивать – мы в разных «весовых» категориях, но я уже очень много лет женат…

– Прекрасно, я вам завидую…

– И все эти годы я, поверьте, по-настоящему счастлив. И поэтому, когда вижу, что такой неординарный человек, как вы, во всех отношениях привлекательный – и один…

– …Встречный вопрос: вы москвич?

– С 75-го года. И сразу получил прописку, квартиру и работу по специальности.

– А я прилетел в Москву из Омска в 82-м году с чемоданом и сумкой и с нуля выстраивал свою биографию в период, когда здесь шли сплошные революции. Нужно было выживать и определяться в своей жизни. Можно было, конечно, поставить штамп в паспорт и заняться зарабатыванием денег, чтобы обеспечивать семью, можно было вернуться домой, отучившись в институте, но я всегда – с пятого класса – хотел заниматься тем, чем занимаюсь сейчас. Был, правда, момент году в 92 – 93-м, когда я засомневался в своем выборе и чуть было не ушел из этой профессии.

– Надоело быть в «кордебалете» «Ленкома»?

– Да, я не видел абсолютно никаких перспектив для себя и только в 98-м я вылез из «кордебалета» в родной организации. А в 93-м сделал некоторые вещи на стороне, и это оставило меня в профессии. Это вовсе не означает, что моя творческая биография не сложилась. Я не плюну ни в один день из моей прошлой жизни.

– Если я правильно понял, вы просто не смогли бы пережить все эти катаклизмы не один, а еще с кем-то?

– Учитывая мой поганый характер, со мной было бы слишком сложно.

– У вас поганый характер?! Ни малейших признаков этого не заметил, наблюдая за вами. Наоборот, бросалось в глаза, что вы человек веселый, жизнерадостный, остроумный, легкий в общении… Или есть загибоны?

– Есть. И самое главное: разве просто жить с человеком, круг интересов которого замкнут рамками профессии или сферой искусства, если смотреть шире?

– Скажите начистоту, Сергей. При всей вашей огромной занятости, неприхотливости в быту, до предела сжатой личной жизни, неужели вам не хочется домашнего уюта, который может обеспечить только рука любимой женщины?

– Я, наверное, уже слишком привык к этой своей жизни…

– Но, как говорится, никогда не говори «никогда»?

– Да, никогда не говори «никогда»!

Беседовал Геннадий БЕЛОСТОЦКИЙ

ФАКТ

В четыре года Сергей научился читать, а в пять написал свой первый рассказ

ОН совершает безумные поступки; холостяк по призванию; неприхотлив в быту

http://www.rodgaz.ru/index.php?action=Articles&dirid=25&tek=23838&issue=338

 Отправлено: 09.09.07 23:49. Заголовок: Re:

Сергей Чонишвили: «Все мои романы распадались, как правило, из-за работы»

Кажется, он всеяден: являясь голосом популярного телеканала, участвует в озвучании множества рекламных роликов, известных мультфильмов и документальных лент. На досуге пишет книги. Но прежде всего играет в «Ленкоме» и снимается в кино. Тоже в самом разнообразном амплуа. А немалый жизненный опыт позволяет Сергею говорить абсолютно на любые темы, чем «МК-Бульвар» и воспользовался.

— Сергей, герои нового фильма «Чизкейк» с вашим участием снимаются в рекламе торта, а покинув площадку, вдруг ощущают, как кардинально меняется их жизнь. В вашей судьбе были моменты, меняющие привычный ход дел на 180 градусов?

— Я достаточно целенаправленный человек, немного консервативный в своих взглядах, пристрастиях и, сформировавшись в определенной степени годам к шестнадцати, особо не поменялся. Правда, стал чуть-чуть посвободнее, поциничнее… Но какие-то вещи в силу опыта становятся понятны сразу же, развитие каких-то ситуаций ты уже можешь предсказать, чувствуешь, когда кто-то тебя пытается обмануть, в нужный момент приглушаешь эмоции… В чем-то я стал, разумеется, хуже, менее романтичным… А был чудовищным романтиком.

— В чем это выражалось — вы ждали чудес от каждого дня, не задумываясь тратили деньги?

— Я и сейчас жду чудес. (Смеется.) А денег у меня никогда толком не было, но, даже когда вдруг появлялись, я их не складывал в кубышку, а сразу тратил на необходимые нужды, подарки близким и на осуществление своих маленьких желаний. Например, никогда не экономил на покупке виниловых джазовых пластинок. Я люблю слушать джаз, он соответствует моему внутреннему состоянию. С ума схожу от Телониуса Монка, от Джона Колтрейна, от Дейва Брубека.

— Не зря вы закончили музыкальную школу по классу фортепьяно, любовь к музыке осталась. А желание читать книги запоем?

— Тоже. Книги глотаю, только уже не в том количестве, что раньше. Раньше был всеяден, составлял себе список авторов и целиком читал все их произведения, а сегодня круг интересов стал сужаться. Теперь я знаю, какая литература меня занимает более всего.

— Вы прямо так шли по списку?

— Да. У меня и сейчас существует список фильмов и спектаклей, которые должен отсмотреть, несмотря на катастрофическую нехватку времени. Поэтому зачастую хожу в кинотеатры на самые поздние сеансы. Жажда знаний во мне была всегда, и она осталась, хотя я понимаю, что объять необъятное у меня не получится.

— Вы перфекционист, раз и театральное училище окончили с красным дипломом…

— Это был чистой воды трезвый расчет. Во-первых, если уж ты приходишь учиться, то должен получить какие-то знания, а во-вторых, будучи студентом во времена «недоразвитого социализма», я прекрасно понимал, что только при наличии красного диплома была возможность свободного распределения. Иначе могли услать далеко как молодого специалиста на три года.

— Когда думаете о детстве, какие картинки всплывают в памяти?

— Омский драматический театр, где работали родители, батарея центрального отопления в подъезде, возле которой мы грелись с ребятами, зеленый остров, где гуляли, ведя философские беседы…

— Если говорить о кино, то какие еще работы увидят ваши поклонники в ближайшее время?

— Надеюсь, что осенью выйдет полнометражный фильм «Пари» режиссера Натальи Петровой-Бронштейн с моим участием. Уже озвучиваю телевизионное кино «Леший-2» Александра Копейкина, до этого у нас была совместная работа «Точка возврата». Также в планах выход на канале «Культура» второй части «Иностранного дела», фильма о наших дипломатах. Кроме того, на одном из центральных каналов пойдет забавная пятнадцатисерийка «Дурдом» Анатолия Матешко. И хотя серий пятнадцать, вся моя работа заняла всего девятнадцать дней. А так, я «завязал» с «долгоиграющими» проектами, посвятив однажды полтора года «Петербургским тайнам», потом полгода «Семейным тайнам»…

— И до сих пор считаете, что в сериалах только ради выживания соглашаются сниматься артисты, которых не зовут в большое кино? Вам же сериалы принесли успех…

— Именно так. Но иногда сериалы бывают высокого качества, как те же «Петербургские тайны», на них и спустя какой-то срок существует спрос. И лично я снимался в сериалах, когда полнометражные ленты не снимались.

— Ныне всевозможные ситкомы позволяют молодым артистам прославиться и, что важно, неплохо заработать…

— Ну и что? Решение материальных проблем все-таки должно быть ради чего-то.

— Вас не смогли бы заманить большие деньги? Вы не лукавите?

— Если только очень большие, которые будут решать многие мои проблемы. Я вам расскажу такую историю: как-то раз один мой знакомый, когда мы с ним разговаривали примерно на ту же тему, в период моего достаточно бедственного материального положения, сказал: «Не говори ерунды, если я тебя сейчас позову ко мне в клуб танцевать стриптиз два раза в неделю за две тысячи долларов, что, ты не пойдешь, что ли?» На что я ему ответил: «Старичок, за две нет, а за тридцать пойду». — «Так кто же тебе тридцать заплатит?!» — возмутился он. «Правильно, — сказал я, — но замечу, я дал согласие, и вот когда ты будешь готов мне платить такие деньги, моя сумма возрастет уже втрое». На самом деле я уверен, что денег не должно быть много, их должно быть достаточно, чтобы не задумываться о каких-то вещах. Я, допустим, привык вести спартанский образ жизни и в чем-то просто не нуждаюсь.

— Слышала, вы много лет спите на полу…

— Да, мне так удобнее. Сейчас вот купил чудный матрас на гречневой шелухе. Это лучше, чем любая ортопедия.

— Что же тогда для вас роскошь, какие, интересно, подарки вы делаете себе?

— Например, могу себе уже второй год подряд позволить отпуск в семнадцать дней. Опять еду в Америку, к своим друзьям, которых мне очень не хватает. Нужно подержать друг друга за руки, посмотреть в глаза, зарядиться энергетикой с близкого расстояния, а не по телефону. К тому же климат Штатов на меня прекрасно действует. Я там выздоравливаю, если приезжаю заболевший, и высыпаюсь за несколько часов… Видимо, там присутствует некая моя биологическая точка.

— Сейчас вы востребованы настолько, что мало кто поверит, как в 28 лет вам приходилось играть по 30 спектаклей в месяц, но при этом еле сводить концы с концами. Вы тогда не собирались уйти из профессии?

— Собирался, но спектакль «Игра в жмурики» меня, что называется, вытащил в самом начале 1993 года. Он прорвал некий период застоя, и именно после него моя биография изменилась. А до этого я чувствовал себя ненужным человеком в профессии, потому что занимался ежедневным «фабричным» трудом, без всяких перспектив.

— Любопытно, куда вы могли бы податься?

— В журналистику. Свободная профессия. К тому же я по сути гуманитарий.

— Но при этом вы весьма рационально относитесь ко времени…

— Да, я жаден до времени. Считаю, что человечество слишком много часов проводит в постели, в перемещениях по городу и в туалетных комнатах, следя за собственной гигиеной. Понятно, что это необходимо, но тем не менее. На осознание того, кто ты есть на самом деле и для чего рожден, остается совсем немного.

— Не могу не спросить вас о женщинах. Вам приписывается один официальный брак и три гражданских, ныне вы являетесь законным супругом или нет?

— Скажем так: у меня все в этом плане хорошо. Знаете, есть люди, которые обожают выносить свою личную жизнь на публичное обозрение, я не сторонник такой позиции. Я оберегаю тех людей, которые относятся к моей личной жизни, от нездорового внимания обывателей.

— Тем не менее скажите, являетесь ли вы папой?

— Я всю жизнь папа. Понимаете, у меня ведь помимо своих детей есть еще и чужие. (Смеется.)

— Сколько им лет?

— Самому старшему 44 года. Я серьезно. Есть человек, который сейчас уже состоялся в профессии, и я считаю его своим ребенком, потому как его жизнь нормализовалась именно благодаря нашему с ним общению, как он говорит. И это для меня очень ценно. Многое ведь происходит совершенно случайно. Вот дочка моего коллеги по театру много лет назад, будучи маленькой, однажды зашла с папой в театр, услышала, как я играю на фортепьяно, и так впечатлилась, что она выбрала себе профессию, связанную с этим инструментом. О том, что именно я сыграл в ее жизни столь значительную роль, она мне призналась совсем недавно.

— Вы строгий отец или нет?

— Нет, я либерал, демократ.

— Женщине вас легко подчинить? У женщин-режиссеров вы снимаетесь охотно…

— Начнем с того, что я работаю не с женщинами-режиссерами, а с режиссерами. Я против половых разделений. Что же касается моего приручения… И да, и нет. Самое главное, меня не ломать. Я уже немолодой человек, разменял пятый десяток, и моя жизнь проходит в служении одному делу. Работа у меня всегда на первом месте, и я это открыто всем декларирую.

— Многие ваши романы, подозреваю, распадались именно по этой причине?

— Она была основной.

— Спутница, которая сейчас рядом с вами, воспринимает вас таким, каков вы есть?

— Да, надолго ли это. (Смеется.)

— Вы можете описать женский типаж, мимо которого пройти не сможете?

— Надо, чтобы она была женщиной, а не номинально ею являлась. Рост, вес, цвет волос, размер груди значения не имеет.

— Какие женские требования по отношению к себе вы считаете непомерными?

— Когда от тебя требуют быть победителем и одновременно хотят, чтобы ты был рядом все двадцать четыре часа. Вообще, конечно, сосуществование двух людей вместе, даже любящих друг друга, это всегда некий компромисс. Но я хороший партнер, могу вписаться в любое пространство и не тянуть одеяло на себя.

— Вы производите впечатление закрытого индивидуалиста…

— Мне не скучно с самим собой, откровенно говоря. Я всегда найду себе занятие по душе.

— Знаю, что не так давно вы обзавелись московской квартирой. Когда-то у вас был вид из окна на Иртыш и вы могли наблюдать закаты, теперь перед вами простирается столица?

— Нет, все заслоняют деревья во дворе. Эта квартира в центре не совсем та, о которой я мечтал, но это моя берлога, мой личный угол. Удобный, функциональный, с минимумом комфорта: есть шкаф, матрас на полу, полки с книгами, кухня, ванная, коридор. Я равнодушен к быту, но умею нормально сам себя обслуживать. Терпеть не могу грязные вещи, теперь их стирает машина, а раньше я сам каждый день что-то стирал руками. Дома у меня не стерильный порядок — небольшой бардак, но я в нем прекрасно разбираюсь. Знаю, что находится в каждой отдельной груде бумаг.

— Получается, все свои материальные планы вы реализовали?

— Нет, мне еще надо купить квартиру для мамы и перевезти ее ко мне поближе. А о домике на природе я не мечтаю, так как живу в напряженном графике городского жителя, и мне это привычнее.

Елена ГРИБКОВА
разговор на бульваре

 Отправлено: 10.09.07 14:50. Заголовок: Re:

http://www.mk.ru/blogs/idmk/2001/01/07/Sunday/29501

07.01.2001 00:00 Марина Хилькевич
Культура

СЕРГЕЙ ЧОНИШВИЛИ:

ПОБЕГ от любви



Звонок по телефону:

— Привет! Это Чоник. Ты хочешь сделать со мной интервью?

— Да, очень.

— А о чем мы будем говорить?

— О любви, о сексе. Ты не против?..

— Нет, я готов. Хотя... Тебе нравится смотреть на себя, когда ты писаешь?

— Нет.

— Вот и я не люблю рассказывать о личном. На то оно и личное, чтобы никого туда не пускать. Но все-таки давай рискнем.

Так начиналось наше интервью с необаятельным и мерзким, как Бивис и Бат-Хед, циничным и жестоким, как князь Шадурский, и раздражающим, как Ноздрев из “Мистификации”, актером “Ленкома” Сергеем Чонишвили. Кстати, именно он является главным действующим лицом всех перечисленных персонажей.



— Ну и как ты живешь? — Тебя что, интересует моя сексуальная жизнь? Она в порядке, даже не сомневайся. Я вообще считаю, что это определенная форма шизофрении, когда в печатных органах рассказывают о человеке, которого любят. Это значит, что его уже не любят...

— Но иногда ведь хочется поделиться своим счастьем с окружающими?

— Сидят за столом две подруги, и одна другую спрашивает: “Ты почему так хорошо выглядишь?” — “Я влюбилась”. — “А как его зовут?” И тут у человека наступает ступор: она не скажет, даже имя не произнесет. Если любишь, то не хочется об этом говорить, потому что кажется, что каждый раз, произнося это, пачкаешь и опошляешь его имя. Самое важное для любви — когда об этом знают двое, а не 22 миллиона человек. Я не верю в отношения, которые выносятся на экран и в печатные органы, если эти люди действительно друг друга любят. Это — один из моих принципов, хотя, может быть, он и ошибочный. В этом плане я вполне собой доволен.

— Классно. Только уж вид у тебя не очень-то счастливый...

— А какой может быть внешний вид, если работаешь 26 часов в сутки? И в этом состоит вся жизнь. Пока по-другому не получается.

— А разве не нужна семья, дети?

— Будет время — будет песня. Я не могу ее придумать и тем более — относиться к этому прагматично. Молодую пару спрашивают: “Будете ли вы заводить детей?” На это умные люди отвечают: “Заводятся только тараканы!..” Нужно понимать, что если ребенок рождается, то надо его кормить, обеспечивать, уделять внимание. Огромное количество людей “растут как цветы” и потом так же строят свои биографии...

— И ты на их фоне — звезда?

— Нет. Я — востребованный человек. А все разговоры по поводу звездности мне кажутся смешными. Многие люди, которые раньше не хотели со мной общаться, после всех лейблов, навешанных на меня в виде званий, стали относится ко мне совсем по-другому. Для кого-то я стал интересен после того, как меня наградили.

— А вообще приятно повышенное внимание к собственной персоне? Вот я на интервью пришла, ты сидишь, разглагольствуешь, а я записываю...

— В далеком 1995 году однажды друзья мне сказали: “Хватит! Ты профукал один вариант, другой...” Я же всегда говорил, что нет повода. Наконец он наступил. После “Петербургских тайн” пошел косяк журналистов со словами: “Мы давно уже хотели написать, только не было повода”. Я тогда понял, что становлюсь на ту ступень, когда огромное количество людей будет приходить и задавать одни и те же вопросы. А вообще я достаточно искренен.

— Почему же ты тогда до конца не “раздеваешься”?

— Если я расскажу, как у меня функционирует печень, руки с ногами и в какое время я съел завтрак и от него освободился, то часть народа по-другому начнет ко мне относиться. Я и так хожу по улице пешком, езжу в метро, общаюсь с социальными структурами, как любой нормальный человек.

— А как же одиночество?

— Мне его не хватает. Желание побыть одному — это нормально. Тем более что я сам себе интересен. Я себя иногда раздражаю, не люблю, критикую, но от этого мне становится еще интересней.

— Что тебя так не устраивает в себе?

— Очень многое. Я не умею отдыхать. Я неправильно общаюсь с людьми: если бы я мог, то каждые выходные переезжал бы по разным городам, где живут друзья. Вот сейчас был в Омске, видел своих одноклассников. Самое смешное, что люди, с которыми дружил в детстве, начинают вдруг говорить “вы”.

— И как ты им отвечал?

— О, это не выдержит твое печатное издание, хотя это было сказано по-доброму. Когда одной однокласснице я подписывал свою книжку, она воскликнула: “Надо же, еще помнит, как меня зовут!..” Наверное, по ее мнению, этот файл в памяти должен быть давно стерт, и каждому я обязан пристально заглядывать в глаза, чтобы вспомнить.

— Такое впечатление, что тебя что-то сильно раздражает, — это так?

— Больше всего, пожалуй, меня не устраивает долгота пути, по которому я иду. Я — волюнтарист, и потому потолок мне нужен здесь и сейчас. В 33 с половиной года я сыграл свою первую роль со словами. Это что — нормально?.. Все остальное — вводы. В послепутчевый период я был два года без работы, и тогда я писал (книга С.Чонишвили “Незначительные изменения”. — М.Х.), причем 24 часа в сутки.

— Это — потребность?

— Да нет — это болезнь. Я не могу этого не делать. Все мы в чем-то шизофреники...

— Тебя это не пугает?

— Меня вообще ничего не пугает — даже смерть. Возникает только сожаление, что чего-то не успел.

— А не хочется иногда все послать к чертям?

— Нет. Говорить, что я не работаю, — то же самое, что сказать, что моя Родина — Амстердам. Я получаю удовольствие от каждого дня. Раздражает только одно: что приходится тратить время на мытье полов, стирку одежды и приготовление пищи. Сон — это вообще отдельная песня: выспаться ведь можно и потом.

— Ты талантлив?

— Я не лишен определенных способностей. Если я пишу, то трудно это спутать с кем-то.

— А если эту писанину никто не захочет прочесть?..

— Ну, ведь уже читают. А если и нет, то все равно стану писать. Это делается не ради денег или каких-то пиаровских акций.

— О чем получилась книга?

— А ты можешь сформулировать то, о чем пишет И.Бродский или Р.Гари? Это просто попытка влезть в литературу. Мой стиль нельзя отнести ни к какому жанру — скорее это кино на бумаге, мое восприятие мира. Там есть сюжет, но говорить о нем глупо.

— Кино на экране со своим участием смотришь?

— Смотрю, но только с точки зрения того, что сделано правильно, а что — нет.

— А собой любуешься?

— Собой любуются люди, как правило, с нарциссическим складом характера. Я же себя не люблю.

— Умеешь охмурять женщин?

— Это достаточно тупое занятие — сразу встает вопрос: “А зачем?”. Я с женщинами общаюсь так же, как с мужчинами. Это такие же человеческие существа, которые населяют нашу планету... Не надо к женщине относиться, как к мебели: если она тебе не нужна, с ней просто не надо общаться.

— У тебя никогда не возникало желание, чтобы кто-то родил от тебя ребенка?

— Я только в апреле 2000 года вселился в собственную квартиру. Если я въехал 17 апреля, то, по-твоему, 18-го надо было уже зачать ребенка?..

— Что для тебя деньги?

— Знаешь фразу Милоша Формана: “Деньги — один из видов свободы”? Если бы я занимался исключительно заработками, то жил бы по-другому. Для меня деньги всегда стоят в конце. Это средство не думать о том, как ты будешь перемещаться, что есть и на что делать людям подарки. Во всяком случае, теперь не считаю какие-то копейки, как пять лет назад.

— Твои отношения с родителями?

— Конечно. Я с ними — друг и коллега. Раз в неделю мы созваниваемся. Моя прелесть общения с ними всегда состояла в том, что у нас не было понятия: родители и ребенок. С четырех лет я оставался один дома и получил некоторую самостоятельность.

— Они, конечно, гордятся сыном...

— Родители считают, что я просто выполняю некоторые функции, которые в свое время не сделали они. Что-то им нравится, что-то — нет. Я реагирую на это спокойно.

— Как ты относишься к критике?

— Если она обоснованная, то нормально. Хотя недавно один человек меня спросил: “Любите говорить о старых работах?” — “Люблю”. — “А нельзя было это сделать как-то получше?” — “Как лучше?” — “Ну, как-то хиленько все. Это ваш собственный неудачный изыск или режиссерский?..” В таком виде мы разговаривали минут пятнадцать. После чего он искренне поблагодарил за интересный диалог и ушел.

— Не хотелось его послать?

— Хотелось, конечно. Но если бы я его послал, он бы подумал: “Вот они все какие!..”. Я никогда не лезу с красной тряпкой на баррикады, если это не касается принципиальных для меня вещей.

— Что для тебя принципиально?

— Профессионализм. И это связано не только с искусством. Если ребенок называет тебя идиотом, то это не значит, что он виноват. Если же это говорит взрослый, то я слушаю и делаю выводы.

— Поклонницы достают?

— Им очень трудно меня поймать. У них всего три скорости, а у меня — восемь. Они не успевают запрыгнуть в тот автобус, на котором я уезжаю. Бывает, что она едет со мной до следующей остановки, а я пересаживаюсь на троллейбус...

— Тебе это льстит?

— Нет. Но бывает, что раздражает. Если человек пытается сесть мне на шею, то в жесткой форме объясняю о существовании расстояния, которое нельзя нарушать.

— Как приходится реагировать на тупые вопросы?

— Если человек с двух ходов спрашивает, где и когда родился, то включаю древнюю пластинку — минут на пятнадцать — о своем детстве. После этого человек довольный уходит писать очередную статью обо мне. В этом случае я становлюсь очень скучным и неинтересным человеком.

— Если женщина говорит тебе, что как мужчина ты ей совсем не нравишься, — обижаешься?

— Для того чтобы женщина сказала, что я ей не нравлюсь, она должна как минимум узнать меня как мужчину. А вообще, я не сторонник раздаривать себя окружающим в этом виде. И самое главное: я — не картина Леонардо да Винчи, чтобы нравиться всем.

 Отправлено: 07.10.07 09:05. Заголовок: Re:

Духи большого каньона

Сергей Чонишвили: “Могу влиять на газовую политику”

Рафинированный ведущий программы “Иностранное дело” на “Культуре” Сергей Чонишвили, артист “Ленкома” и главный “голос телевизора” — его можно поймать на любой кнопке в рекламных паузах, — в жизни не стесняется в выражениях. Еще он зовет девушек солнышками и утверждает, что не женится из-за сострадания к прекрасному полу, зная свой трудный характер. Чонишвили встретился с нашим корреспондентом в “приленкомовском” ресторанчике. Сергей вдохновенно мастерил самокрутки с вишневым табаком, со старательностью наводящей марафет кошки слюнявил папиросную бумагу, хитро щурился поверх коричневых очков и беседовал за жизнь.

Врио Абдулова

— Вам не лень все это вот заворачивать, склеивать, почему не трубка?

— Совсем не лень. У меня есть и трубки. Но трубка не курится на бегу, трубочку надо курить спокойно. Она курится редко, но дома.

— Дома вы тоже бываете редко?

— Да, мой рабочий день начинается иногда в полдевятого. А возвращаюсь за полночь. Пока побуду один, отдохну — на сон всего остается 4—5 часов в день. При этом я еще очень много читаю, и не только по работе. И даже иногда хожу на ночные сеансы в кино.

— Кроме театра чем сейчас еще занимаетесь?

— В основном разные озвучки, начались съемки нового фильма, где я играю главную роль. Я недавно вернулся из своего маленького отпуска. И не знал, что мне поставят шесть дополнительных спектаклей в месяц — на тот промежуток, пока Александр Гаврилович Абдулов не поправится и не вернется в наши ряды (Сергей заменяет сейчас в спектаклях больного мэтра. — Авт.).

Американская подруга

— У вас неплохой загар, куда ездили?

— Это уже остатки загара — он случайный, “шоферский”. У меня никогда отпуск не связан с лежанием на пляже. Я всегда езжу в Америку. Сейчас был в Юте и Аризоне, ездил по каньонам. Брал машину напрокат и намотал таким образом порядка 4 тысяч миль.

— Как в кино — в открытой машине?

— Вы что, ни в коем случае! Все эти открытые машины — это полный бредос на самом деле, придуманный кинематографом. Машина должна быть закрытой, потому что на улице плюс 40. Ехать можно только при кондиционере.

— Вы один путешествуете?

— Со своей подругой, которая живет в Америке.

— Можно об этом поподробнее.

— Это моя подруга, а не женщина, с которой я нахожусь в сексуальных отношениях! Потому что вопреки современным понятиям существуют друзья, которые могут дружить, в разных полах.

— Чем на этот раз удивила Америка?

— В этом году я спускался в Большой каньон. Американцы до сих пор не знают, каким образом он появился.

Одни говорят, что это бывшее море, другие — что это разлом. Я целый день потратил на его “покорение”, прошел в общей сложности где-то 18 миль и после этого не ел до следующего вечера — просто не хотелось.

Было ощущение энергетической наполненности, словно ты напитался какими-то другими вещами.

“Донашиваю одежду за героями”

— По Европе тоже путешествуете?

— Я стараюсь зацепить время, когда мы ездим со съемками “Иностранного дела”. В Венеции тормознулись, например, на четыре часа. Просто стараюсь успеть еще какие-то впечатления получить.

— Кстати, про “дело” — почему для вашей передачи выбран такой официальный тон?

— Если вы помните, сначала образ ведущего напоминал такую архивную крысу: в шляпке, с зонтиком, в очочках, странноватый тип. А сейчас от архивной крысы остались только очки: сама тематика — мидовская — немножко серьезности диктует.

— По магазинам за границей, значит, не бегаете?

— Мне пяти минут хватает понять, нужно мне находиться в магазине или нет, иногда просто иду мимо витрины, вижу и покупаю. Но я часто выкупаю одежду своих героев после съемок фильма, если вижу, что вещь мне идет.

Вот этот зеленый пиджак на мне — после фильма “Чизкейк”. А майка куплена в Америке.

Еще мои друзья, киевские дизайнеры, шьют мне очень хорошие вещи. У меня, например, есть коллекционная вязаная курточка, которая существует всего в 4 экземплярах, один из которых на австрийском после в Украине.

Софиты жгут глаза

— Правда ли, что для перемещений по городу вы вроде как не гнушаетесь общественным транспортом?

— Вообще я езжу на машине, но для того чтобы успеть везде, пересаживаюсь на общественный транспорт. Я к вам приехал на метро и сейчас от вас поеду на метро. На машине поеду только на последнюю запись, чтобы потом вернуться на ней домой.

— А темные очки для маскировки?

— Нет, просто берегу глаза, потому что постоянно приходится работать под камерами и софитами.

— Какое у вас авто?

— “Нисан Альмера”, это уже вторая такая машина у меня. У нее 1,8 движок, она небольшая, не жрет зашкаленно бензин. А я просто вовремя меняю жидкость и слежу за тем, чтобы она меня возила.

Развод подкосил

— За вами закрепилась слава убежденного холостяка, не собираетесь в ближайшее время с ней распроститься?

— Думаю, что уже точно нет. Попытки начать семейную жизнь были, но эти эксперименты провалились, потому что со мной очень трудно находиться под одной крышей.

— Это вы про свой давний-давний развод?

— Нет, это уже позже я снова пытался как-то поменять свою жизнь и понял, что такой образ жизни не для меня. Не каждая женщина это понимает.

— Значит, по-прежнему спите на полу?

— Я привык спать на полу, не потому что не могу купить себе диван, а из-за проблем со спиной. К тому же, когда утром открываю глаза, у меня ощущение, что потолки моей хрущевки очень высокие. Кстати, совсем недавно я купил себе великолепный матрас на гречишной шелухе. Он жесткий, и мне очень удобно на нем.

— Там же очень холодно, у вас, наверное, пол с утеплителем?

— Нет. Нужно просто найти место, которое не продувается, и сначала заделать все щели, чтобы не было сквозняка.

Веселящий газ

— Вас не беспокоит, что вашу хрущевку могут планово снести к 2010 году?

— Мне это не грозит — я живу в девятиэтажке. Это архитекторский проект уже 67—69-х гг. Я в быту минималист и мне достаточно моей “двушки”. Знаете, я так долго раскачивался с покупкой квартиры, потому что денег на нее просто не было. Я и москвичом-то стал только в 1999 году, хотя живу в этом городе с 82-го.

— Часто руку к быту прикладываете?

— У меня был сделан ремонт в квартире, когда я в нее вселялся. С тех пор я ничего глобального не сделал, кроме одной утомительной вещи: какой-то умный дядя заявил, что, оказывается, стояки теперь выносятся на улицу! И по плану дома как раз через мою квартиру должна проходить основная труба стояка.

Теперь через мою квартиру идет транш газа. Я даже в шутку попросил оставить мне вентиль — раз уж живу на газовой трубе, то в принципе могу влиять на некоторые политические неурядицы в своем родном доме.

Перекрывать или брать деньги за транш.

Екатерина Пятунина
МК ТЕЛЕКАДР

 Отправлено: 12.12.07 11:04. Заголовок: Дорога в рай идет че..

Дорога в рай идет через ад
Сергей Чонишвили, актер:С утра собирал бутылки

Детство и юность провел в Омске, а школу жизни прошел в Москве:

– В 82-м, когда я приехал в Москву, меня переполняли радужные надежды. С годами мой романтизм порядком иссяк. Москва – город жесткий, и профессия моя жесткая, поэтому невольно становишься циником. И все-таки верю, что хороших людей больше. А когда сталкиваешься с окружающей действительностью в большом количестве, особенно с работниками социальных сфер, то надо просто отключать мозги, чтобы не озвереть. Самый трудный период в моей жизни совпал с кризисом в стране. В начале 90-х зрителей в зале было меньше, чем актеров на сцене. Казалось, что театр больше никому не нужен, и ты вместе с нем тоже. На какое-то время увлекся политикой. Писал статьи в демократической прессе, но быстро понял, что это не мое призвание. И потом предательство профессии для меня недопустимо. Я не ушел из «Ленкома», даже когда вопрос встал о банальном выживании, и надо было идти либо подметать, либо грузить, потому что зарплаты хватало на полторы недели при самой жесткой экономии. Ходил с утра собирал бутылки, потом сдавал. Я на свои собственные деньги пошел в ресторан только в 95-м году. Был период, когда занимал, потом расплатился со всеми, и с тех пор у меня принцип – не брать в долг. Я всю жизнь провел в походных условиях, скитаясь по квартирам и общежитиям, поэтому для полного комфорта мне необходимы стол, кровать, холодильник и стиральная машина. Такой спартанский образ жизни сделал меня абсолютно не привередливым в быту. Могу питаться одними бутербродами. Готовить умею, но только для других. Для себя лень. К одежде равнодушен. Меня часто спрашивают: «Вы так давно живете и работаете в Москве, а постоянную прописку получили только в 99-м году. Почему?» Но мне никогда не хотелось решать жилищную проблему за счет брака, пусть даже и фиктивного. Мне это в принципе неинтересно. Теперь у меня есть своя квартира, прекрасная кухня – самое обжитое место, я там пишу. Сплю я по-прежнему на полу, на простом войлочном матрасе. Подушка, одеяло, простыни – это все есть. Мне нравится спать на полу. Когда-то у меня не было кровати, только раскладушка, но на ней плохо спать, и я году в 96-м перебрался на пол. Вообще по большому счету быт меня интересует меньше всего. Мне нужно просто закрытое помещение, и чтобы меня там ничто не раздражало.

http://moscor.ru/literatura/doroga_v_rajj_idet_cherez_ad/

 Отправлено: 21.01.08 15:33. Заголовок: — И в Киеве бываете…..

цитата:

— И в Киеве бываете… — Киев, на самом деле, для меня очень важный город. Впервые я попал сюда с Омским театром в 1972 году.Я вообще тогда страну познавал во время летних гастролей.. Потом был долгий период, когда я не приезжал, а появился в один из не очень приятных годов — было дико холодно, был неубран снег: я приезжал сюда на пробы — не сложилась у меня эта картина. Потом снова был на гастролях, и только потом сложилось так, что я приехал сюда на съемки — это был тот период, когда я немножко" поругался "с Санкт-Петербургом. Для меня Питер всегда был городом-отдушиной — можно было еще в студенческое время сесть на поезд — утром приехать, вечером уехать. И, поскольку у меня очень много завязано с Санкт-Петербургом, что-то последнее время мы вдруг стали с ним разбегаться: мне там стало не очень уютно, мне стало там не очень хорошо, я не стал получать тех эмоций, которые были — я очень расстроился. А когда я приехал в Киев — я получил ту эмоцию, которую я давно не получал, и я понял, что он и есть моей заменой Санкт-Петербурга. Петербург очень "обиделся," и тут же меня к себе вернул — он мне устроил одну работу, которая была именно в правильное время. Это был сентябрь-октябрь, он для меня чуть-чуть приоткрыл некоторые грани, который до этого всегда мне пытался не показывать. Но тем самым я безумно благодарен Киеву, за то, что он вернул мне Санкт-Петербург, но остался для меня вторым городом, в котором я очень комфортно и замечательно себя чувствую.

http://www.segodnya.ua/interview/157939.html

 Отправлено: 16.02.08 16:32. Заголовок: Сергей Чонишвили: Аб..

Сергей Чонишвили: Абдулов сам выбрал меня на свою роль

Актера Ленкома Сергея Чонишвили могут не сразу вспомнить в лицо, но телезрителям его бархатный, слегка прокуренный голос знаком очень хорошо. Реклама пива и дорогих автомобилей, заставки всех программ канала СТС, озвучивание документальных фильмов… Но в последнее время внимание журналистов к персоне заслуженного артиста было вызвано грустным обстоятельством: так уж случилось, что Сергею довелось играть последнюю роль Александра Абдулова.

Театр: чтобы стать признанным, надо умереть


– Сергей, почему именно вы играете роль Кочкарева в гоголевской «Женитьбе»? Ту роль, которая была последней работой Александра Абдулова в Ленкоме?
– Чтобы закрыть эту тему раз и навсегда, рассказываю. Мне по большому счету плевать, что пишет желтая пресса. Но эта ситуация вывела меня из себя, я даже собирался подать в суд на одну газетенку, такого они понаписали. Ну например, что на премьерном спектакле «Женитьбы» артист Чонишвили отыграл первый акт, а потом отказался выходить на сцену, как барышня-институтка. И что Александр Лазарев-младший целых двадцать минут уговаривал меня вый¬ти на сцену. Бред собачий!
А как получилось, что я играю роль за Александра Гавриловича? Дело было так. У меня вообще-то жизнь на ближайшие полтора месяца была четко выстроена. Узнал я о ситуации с Абдуловым, будучи в городе Бостоне. Решение, кто будет играть вместо него, принималось совместно Марком Анатольевичем Захаровым и Александром Гавриловичем Абдуловым. Окончательное решение было за Абдуловым. Именно это меня сподвигло на то, чтобы сказать «да». А мог сказать «нет». Я сказал «да», хотя это был достаточно сложный эксперимент.
В театре это оценили и все время меня спрашивали, не нужно ли чего, чем помочь. То есть относились ко мне, как к не очень здоровому человеку, понимая, что ситуация была непростая.
Вообще Александр Гаврилович должен был играть этот спектакль сам. Был расчет, что если он будет себя хорошо чувствовать, то это произойдет уже в Питере, куда мы поедем на гастроли в феврале. Там будет четыре спектакля, и по идее один должен был сыграть он. Все зависело от того, как бы он себя чувствовал. Если говорить о его уходе, я думаю, просто организм Александра Гавриловича устал. Когда в день награждения орденом (13 декабря 2007 года. – Ред.) он от Путина приехал в театр, шутил, причем не надрывно, нормально, но это уже был другой человек. Не просто нездоровый и уставший – у него в глазу уже была другая ситуация.

– Как сказал Ярмольник, Абдулов хотел, чтобы никто о трагическом исходе не думал. Сам-то Александр Гаврилович наверняка знал, что будет, но вот окружающим в это поверить не давал.
– И это правильно. Это нормальная позиция жизнелюбивого человека. Он, конечно, оберегал всех окружающих. А что и кто говорит по поводу моей роли в «Женитьбе», мне, честно говоря, по барабану. К слову, о Ярмольнике. Он многим помогал и помогает. И Абдулову, и Филатову. И при этом не кричит об этом на каждом перекрестке, а просто делает. Хотя на подобных поступках можно устроить себе фантастический пиар.
– Говорят, чтобы стать в Ленкоме звездой, надо пройти очень долгий путь – от седьмого гриба в восьмом ряду до главной роли.
– Это не только в Ленкоме. Во всех российских репертуарных театрах схожая ситуация. Театр – это организм. И есть разные артисты, одни играют первые роли, другие – вторые, а есть люди, которые помогают первым и вторым. Поддерживают их вниманием и энергетикой.
– Все зависит от степени таланта?
– От степени удачи, от счастливо вытащенного «лотерейного билета». А талант – это несколько размытое понятие. Еще Ролан Быков говорил, что средний уровень артиста сегодня достаточно высок. Очень многие могут сделать так, так и так. Но если артист заявляет о своем таланте, то давайте сначала посмотрим, какое количество людей ему поверят.
– А можно ли продемонстрировать степень таланта, снимаясь в сериалах?
– Можно. О большом артисте сейчас сложно говорить с точки зрения сериальной продукции. Кстати, что сериалы станут невероятно популярны, я говорил, снимаясь в «Петербургских тайнах» еще в 1990 году. Говорил, что надо развивать свое производство сериалов, а мне отвечали: «Мальчик, заткнись».
– С талантом понятно. А из чего, по-вашему, складывается успех?
– Первое и главное – надо помереть. После этого у зрителя ты будешь властителем дум, и даже те люди, которые к тебе плохо относились, мешали тебе жить, создавали всяческие проблемы, будут говорить: «Я всегда знал, что это был замечательный артист». Второе – это признание за пределами страны. Третий момент – правильный пиар. Можно на сегодняшний день быть вообще никем, но если ты являешься персоной с обложки, если все внимательно следят, как ты одеваешься, с кем встречаешься, где и что ты сказал, что купил и так далее, то стать известным можно на счет «раз». А еще очень важно показаться в кулинарной передаче и рассказать, что ты ешь. А дальше, что бы ты ни говорил, что бы ни делал, всё будет гениально. Ну, а четвертый момент – удачное стечение обстоятельств. Бывает человек изначально талантлив, но мы не привыкли филигранно взращивать таланты и вкладывать в них средства, чтобы они сработали потом. Русский бизнес основан на «прямо сейчас и много».

Телевидение: официальный голос СТС

– Почему же вы, так плотно работая с телевидением, не стали суперизвестным? Так, чтобы на каждом столбе портрет висел.
– А зачем?
– Вы же актер, а тщеславие, я полагаю, часть вашей профессии.
– Я не актер, а человек, занимающийся актерской профессией.
– В дипломе-то, наверное, написано, что актер?
– Когда меня попрекают актерством, я отвечаю, что я вообще-то писатель, все-таки несколько книг написал. А когда говорят, что и писатель-то хреновый, отвечаю, что я диктор. Если кому-то не нравлюсь как диктор, говорю, что я не диктор, а актер. Словом, мне очень удобно, у меня круговая порука.
– Канал СТС звал вас сниматься в сериалах?
– Были предложения.
– Пожалели, что не согласились?
– Нет. А вот куда бы хотел попасть, но не попал…
– Это куда?
– Нельзя ругаться.
– «Идиот», что ли?
– Это между нами.
– Ну наверняка можно было подсуетиться – и получилось бы?
– Никогда ничего не просите, сами придут и дадут.
– Вас называют голосом СТС.
– Я и есть «официальный голос СТС». Работаю там с 1998 года.
– Не обидно? Ведь быть актером в кадре и быть голосом за кадром – разные вещи.
– В данном случае это личная проблема каждого. А еще я озвучиваю мультфильмы, документальные фильмы на каналах «Россия», Рен ТВ, «Первом» и других. Кроме всего этого, есть и реклама.
– Работая над документальными фильмами, насколько глубоко погружаетесь в материал?
– Иной раз очень хочется почитать по теме что-то еще. А могу просто прийти и отчитать текст, если это тупая гламурная история. А могу и отказаться читать.
– И неважно, что это хороший канал?
– Даже неважно, что это хорошие деньги.
– Вы как-то сказали, что очень бедно жили «на заре туманной юности».
– Я очень хорошо прожил какую-то часть своей жизни. В 1982 году, будучи 16-летним подростком, поступил в институт, переехал из Омска в Москву. Стал жить один. Я не был уверен, что поступлю с первого захода. Более того, я еще не окончил учебу, как меня сразу взяли в Ленком. А через год я ушел в армию. Вернувшись, сделал немножко неправильную ставку. Образно говоря, я думал, что мы играем в шахматы, а выяснилось, что все играют в шашки.
Справившись и с этой ситуацией, я начал заниматься своей биографией. Но тут ударила «великая августовская революция». В начале 90-х молодой человек 27 лет от роду, проживающий по временной прописке в общежитии на 9 метрах, играющий 28 спектаклей в месяц в массовке, не снимающийся в кино, должен был думать о том, как выжить, а не о карьере. Мне заработной платы при жесткой экономии хватало на полторы недели. И не имея никаких перспектив, я решил что-то изменить. Решение было одно – уйти в другую профессию.
– И только вы об этом подумали, подвернулась Америка?
– У меня была возможность поступить в тамошний университет, за два года доучиться до бакалавра и магистра. Потом потратить еще год, чтобы вступить в актерский профсоюз, и только потом начать работать. Но как только я об этом подумал, то решил сделать последний эксперимент. Случился независимый театральный проект «Игра в жмурики», который оставил меня в актерской профессии. Это было на заре антрепризы. Точно помню: 1993 год, 10 января, Андрей Житинкин, Андрей Соколов, Олег Фомин, Дима Марьянов. Всем нам что-то надо было делать.


Женщины

– Как человек с грузинской фамилией оказался в Омске?
– Да уж, поскитались... В роду у нас поляки, русские, грузины, чехи, немцы, французы, шведы. Из них один родственник окончил Пажеский корпус в Питере, другой фабрикант. Еще был шансонье, а был и тринадцатый ребенок в семье, он до старости писал с ошибками, потому что имел 4 класса образования. Еще был у нас по отцовской линии один меньшевик.
– Чью кровь вы ощущаете больше?
– Я космополит.
– Что бы вас заставило сбрить усы, сменить имидж?
– Работа. Если это интересно, можно и сбрить. Это ж не часть имиджа. У меня было много экспериментов со своим лицом. Я его знаю достаточно хорошо. Зимой, чтобы не особо мучить себя, я не бреюсь.
– А налысо побриться?
– Легко, если это стоит свеч. Я не против даже постельной сцены в картине. Если она по делу, то я соглашусь, а если нет – то, пожалуй, увольте.
– Что для вас самое главное в жизни?
– Ощущение себя в пространстве.
– А некоторые говорят – любовь.
– Любовь – она определяющая. Тогда будем говорить: любовь и красота. А с точки зрения профессии любовь и красота – достаточно абстрактные понятия.
– Бывают же очень красивые девушки.
– Ну, а красивая девушка – это не профессия. Если только она не работает «девочкой».
– Евгений Миронов о своей личной жизни рассудил так: жениться надо было в 20 лет, позже начинаешь ковыряться.
– Кто-то может жениться в 20, а кто-то в 60 лет. У каждого свои обстоятельства.
– А вам никогда не хотелось просто завязать с холостяцкой жизнью и жениться?
– Узнаю чисто российский подход. Ну, тогда я не россиянин.
– Может, вы просто заковырялись?
– Я себя чувствую вполне комфортно. Или надо иметь семью, потому что так написано в какой-то красной книжке золотыми буквами?
– Это же важно – чтобы было кому в старости стакан компота поднести!
– Есть другая легенда: человека долго долбали на аналогичную тему, типа будешь помирать – и некому будет стакан воды подать. Он женился, а когда умирал, лежал и думал: блин, а пить-то совсем не хочется! С точки зрения техники я сам себя пока отлично обслуживаю. Все остальное – это сочетание или несочетание энергетики. Да и не хочу обременять собой никого.
– Какой набор качеств устроил бы вас в спутнице жизни?
– Если б нос Ивана Кузьмича да приставить к губам Ивана Палыча. Не готов сказать. Человек же не живет с картинкой.
– Есть мнение, что русские женщины избаловали мужчин и от этого даже у самых тщедушных появляется чувство собственной неотразимости.
– Мужчин вообще мало. И не только в России – в мире. А насчет неотразимости... С мозгом далеко не у всех все в порядке. Дело в том, что количество ра-зума на земле величина постоянная. А население-то растет. Поэтому разума все меньше.
– Может, вы эгоист?
– Конечно, как всякий ра-зумный человек. Хотя есть большая проблема. Как одна моя знакомая сказала: если найдется один голодный в Бангладеш, то я буду об этом думать и строить из этого вселенскую проблему. Мне тоже жалко голодающих в Бангладеш, но больше я переживаю за то, как человек относится к природе, мне жалко бессловесных бездомных собак, а также уссурийского тигра, мне хочется убить шофера, опрокинувшего химикаты в озеро Иссык-Куль, хочется расстрелять чиновников, которые разрешали строить ЦБК на озере Байкал… Человек – мерзкое животное, не создающее вокруг себя ничего. Он может только использовать.
– Значит, к животным вы более терпимы, чем к женщинам?
– Я не завожу собак, потому что с ними надо гулять, а мне некогда. А завести хотелось бы, я люблю лабрадоров, джек-рассел-терьеров. Если получится заканчивать свою жизнь где-нибудь на ранчо в Аризоне, то, наверное, штук пять собак заведу.
– Почему в Аризоне?
– Там климат очень хороший, такого больше нет нигде. Там находится Гранд-Каньон. Там живут мои друзья. А вообще мне нравится просто садиться в машину и ехать по той самой знаменитой 66-й дороге.


Автор: Игумнова Зоя


http://www.sobesednik.ru/archive/sb/05_2008/abdylov_choose_me_role/

 Отправлено: 18.02.08 22:11. Заголовок: Мужчин вообще мало...

цитата:

Мужчин вообще мало. И не только в России – в мире. А насчет неотразимости... С мозгом далеко не у всех все в порядке. Дело в том, что количество разума на земле величина постоянная. А население-то растет. Поэтому разума все меньше.

На 1000% согласна. Только это ко всем относится, не только к мужчинам.

 Отправлено: 18.02.08 23:40. Заголовок: Мне очень нравится э..

Мне очень нравится это интервью. Чувствуется, что Сергей был в хорошем настроении...

 Отправлено: 19.02.08 13:35. Заголовок: – Что для вас самое ..

цитата:

– Что для вас самое главное в жизни? – Ощущение себя в пространстве.

Лучше не скажешь. Спасибо, Вам Татьяна, что есть этот сайт и возможность иногда, пусть заочно общаться с человеком, чьи взгляды на жизнь помагают не забывать о собственном мироощущении. И ещё напоминает о том что выбирая дорогу, стоит подумать о том каким я по ней пойду? Наверное, странно звучит всё это... Так как живёт Сергей я не смогла когда-то - выбрала "тихое семейное счастье". А душа тяготеет совсем к другому.. "Вернуться было невозможно.."
Надо искать другую, только Мою дорогу. Спасибо, что вы есть!

 Отправлено: 19.02.08 18:35. Заголовок: Нафаня пишет: Спаси..

Нафаня пишет:

цитата:

Спасибо, Вам Татьяна

Да не за что. Только не кажется ли вам, что слишком часто вы все меня благодарите? Так и зазнаться можно... Я не делаю ничего, что мне в тягость. Все делаю с удовольствием и из уважения к Сергею. Его благодарить нужно, что своим творчеством и существованием доставляет радость поклонникам.
Нафаня пишет:

цитата:

А душа тяготеет совсем к другому.. "Вернуться было невозможно.."

Не надо отчаиваться, найти что-то для души никогда не поздно.

Скрытый текст

Почему-то тоже сегодня перечитывала некоторые интервью...

 Отправлено: 02.03.08 15:00. Заголовок: Что мне нравится в а..

Что мне нравится в актере Чонишвили (читая его интервью) это его предельная откровенность, и не гламурная сглаженность углов.
Поражает иногда, но очень нравится.